Приручи меня, если посмеешь (СИ)

Артура Полина знала, казалось, всегда. Она даже не могла припомнить то время, когда его не было в её жизни. Уж сколько было выплакано слёз в его «жилетку»! Иногда они менялись местами, и теперь уже Полина выступала в роли «жилетки» для Артура, но чаще у него было всё хорошо, и он просто выслушивал всё то, чем она с ним готова была поделиться. А готова поделиться была Полина с ним всем. Ну, или почти всем. Очень часто он, выслушав девушку, наливал ей порцию своего фирменного коктейля, состав которого не раскрывал даже под страхом того, что Поля на него обидится, а потом укладывал спать, ложился рядом, гладил её по волосам, пока она, всхлипывая, пыталась уснуть, и шептал ей на ушко всякие милые глупости. Вроде того, что она у него самая красивая, любимая и чудесная девушка, а все мужики козлы.

- Да лааааадно! – протянул Артур, едва Поля появилась на пороге его квартиры. Потом решительно взял девушку за подбородок пальцами, на которых красовалось множество колец самого интересного вида, и поднял лицо девушки кверху, глядя в её глаза, - Кто он?

Поля фыркнула.

- Дай я хоть обувь сниму, экстрасенс.

В квартире звучала разухабистая музыка, которая почему-то никогда не казалась здесь Полине неуместной. Артур терпеливо ждал рядом, держа в руках пару тапочек леопардового цвета. Сам мужчина был одет в обтягивающие лосины тёмно-бордового цвета и длинную футболку с Микки-Маусом.

- Микки? – прищурилась Поля, надев тапочки и стараясь оттянуть момент, когда пришлось бы рассказать о том, что произошло сегодняшней ночью. Не то, чтобы она хотела скрыть правду, но и пока делиться впечатлениями, которые всё ещё бушевали у неё внутри, было как-то слишком интимно.

- Микки, Микки, - кивнул Артур, проходя в сторону кухни, - Я так просто от тебя не отстану.

На столе красовались фрукты, пара бутылок спиртного, лёгкие салатики, разнообразные горячие блюда. Да и вообще создавалось впечатление, что Артур готовился к шикарному празднеству, а не к тому, чтобы к нему заехала поболтать подруга. По небольшой «плазме», висящей на стене, показывали что-то странное. Несколько мужчин, одетых во что-то обтягивающее, лихо отплясывали, несмотря на высоченные каблуки на туфлях и сапогах.

- Кто это? – вздёрнула брови вверх Поля, присаживаясь за стол. – И вообще, зачем ты столько всего наготовил, мы не осилим.

- Это «Казаки», - пояснил Артур, нарезая лимон и бросая на экран быстрые взгляды, - Эх, хотел бы я так научиться.

Поля улыбнулась, накладывая себе всего понемногу. Только сейчас, когда она оказалась в привычной и спокойной атмосфере, девушка поняла, насколько проголодалась.

- Ты очень исхудала, - покачал головой Артур, наполняя коньяком два бокала, - Ешь.

Он присел рядом с ней на угловой диванчик, поджав одну босую ногу под себя, и поднял бокал коньяка.

- Ну, дорогая, за встречу! – кажется, ему не терпелось поскорее расспросить её о том, что он успел заметить. И как только у него это получалось?

Поля приподняла бокал в молчаливом тосте и отпила из него глоток напитка с чудесным шоколадным послевкусием.

- Ох, Артурка, я даже сама не знаю, что тебе рассказать, - усмехнулась девушка, отложив вилку в сторону. Аппетит при воспоминании о той ночи, что она провела со Степаном, куда-то улетучился, оставляя вместо себя странную волну сладкого предвкушения.

- Только не говори мне, что Глеб запудрил тебе мозги и ты ему поверила, я этого не переживу, - взмолился Артур. – Я так понимаю, что это не что-то мимолётное, как обычно?

- Не знаю, - Поля пожала плечами, - Я сама не ожидала, что испытаю к нему хотя бы симпатию.

- Как хоть зовут это чудо?

- Степан, - девушка улыбнулась сама себе, делая новый глоток коньяка. Его имя произносить было легко, как что-то само собой разумеющееся.

- Рассказывай.

И Полина рассказала всё: как они в первый раз встретились с ним на гонках, как оказались у неё дома. Как она заметила злость в его глазах, ровно до тех пор, пока не сняла шлем и не увидела, что злость сменяется оторопью и неверием. Как они долго целовались на вечеринке, и Поля думала в этот момент о том, что это пройдёт с наступлением утра, и возможно она больше никогда его не увидит.

Она рассказывала о том, как сильно удивилась, увидев его тогда возле треклятого центра. Рассказала об их ужине, о требованиях Глеба. Неужели так много всего случилось с ней за такой короткий, казалось бы, срок? Потом поведала о последней гонке, когда у неё была одна мысль – разбиться на машине ко всем чертям и проваляться в больнице как можно дольше. Потому что она не видела выхода из сложившейся ситуации. А потом снова увидела Степана, который поначалу показался ей Глебом с его приказным тоном. Но стоило только ей понять, что он заботится о ней, проявляя эту напускную агрессию, как внутри словно сломалась какая-то преграда, позволяя истинным чувствам прорваться наружу. И уже хотелось плакать, прижаться к нему, и чтобы он ничего не спрашивал, просто позволил бы ей передохнуть. Но она бы чувствовала, что рядом есть мужчина, рядом с которым можно просто помолчать.