Приручи мою душу

Мои плечи затряслись и, наверное, только это возымело эффект. Филипп начал сбавлять скорость.

Зачем он это делает?! Эмоции итак зашкаливали от навалившихся проблем, сколько можно меня испытывать?

— Да, не дергайся ты, — снисходительно бросил этот безумец. — Я и не такие виражи уделывал. Как всегда блядь в лохи меня приписываешь!

Он вдруг снова газанул, словно завелся от собственных слов и, обгоняя машину, выехал на встречку. Впереди был поворот, откуда показался грузовик, и время замедлило ход… Дыхание перестало заходить в легкие, в ушах поднялся шум, а по телу рассыпались иголки.

Это не реально… Не реально…

Он же опытный водитель! Он успеет!

Но я уже всем своим существом понимала, что нет…

«Все наши слова, под покровом ночи.

Нам пророчили любовь, но мы так порочны…»

В сознание врезался резкий визг тормозов и крутой поворот, который прибил меня к двери. Сильная встряска и я услышала, как хрустнули внутри мои кости, а затем… наступила темнота. И только музыка о тумане застряла в ушах..

Никогда не знаешь, когда все закончится. Так внезапно, неожиданно, страшно.

* * *

— Снежана… Ты меня слышишь?!

Женский голос как будто издалека, из глубины, он неприятно задевал мои барабанные перепонки, заставляя выныривать в настоящее. Через боль и мучения…

— Так. Она очнулась! — оповестил чей-то строгий мужской баритон.

Господи, как же больно… Каждое ребро будто копьями пронзило, едва я всхлипнула!

Я не могла открыть глаз — от света голова раскалывалась. Я хотела вернуться назад — в темноту… Зачем они меня забрали у нее?!

— Где я?.. — надломленный голос раздался из моих пересохших губ.

— Все хорошо, девочка, ты в реанимации, — успокаивающе сообщила какая-то женщина. — Мы все очень ждали твоего пробуждения.

— Что… произошло?..

Язык еле ворочался и каждая мышца в теле, словно атрофировалась и пропиталась болью. Больше всего ныла рука, вся правая сторона головы и грудная клетка… Она так давила, будто на мне кто-то сидел!

— Ты не помнишь? — мягко спросила та же. — Тебя буквально вытащили с того света, Снежана. Авария страшная.

Густой туман в сознании с трудом рассеивался и не позволял мне вспомнить последние события. Из-за этого меня охватила паника, и дыхание стало болезненно тяжелым.

— Тише-тише, спокойно. Все потом. Сейчас отдыхай и ни о чем не думай.

Это назойливый индикатор начал пищать чаще, но постепенно я перестала его слышать и вернулась в свою темноту.

Когда я открыла глаза вновь, в голове застыла жуткая серая картина… салон автомобиля, Филипп рядом, мы стоим посреди трассы, а вокруг не души. Страх и растерянность застыли в его зеленых глазах, которые он не отрывал от моего лица.

— Что я наделал!.. — застрял в ушах испуганный голос Фили, и в этот момент я увидела, что он весь в крови. Она сочилась из его головы из рук, пропитывала его рубашку, кожаную обивку сидения…

Я зажмурилась и тихо заскулила, желая скорее прогнать образ, от которого холод окутывал меня с ног до головы.

— Снежана!.. — услышала прямо над собой и резко открыла глаза. — Слышишь меня? Я рядом… рядом…

Увидев искаженное беспокойством лицо папы, я испытала облегчение от того, что со мной рядом кто-то родной. Он сильный. Он защитит меня от этого ужаса.

— Зачем же ты так, моя маленькая, — с трудом выдавил он, покачав головой. — Я чуть не потерял тебя…

В отражении его глаз я увидела свою перебинтованную голову и исцарапанное лицо, и слезы обожгли мои виски от шока.

— Что со мной?.. — спросила дрогнувшим голосом, только сейчас увидев, что моя правая рука в гипсе.

— Ты поправишься, обещаю! — ответил он сбивчиво. — Здесь тебя на ноги поставят, а потом… пройдешь полную реабилитацию в Швейцарии.

Я никогда не видела отца таким потерянным и сломленным. Душа рвалась на части от его вида. Но неожиданно пульс участился от иной мысли, что лучом разрезала сознание…

— Я не успела, — в панике произнесла я, наконец, осознав, почему в груди комком давит тревога. — Не успела приехать, папа!..

Я попыталась подняться, но он тут же остановил меня.

— Куда ты подорвалась, даже не вздумай!?

— Ты с ним виделся?.. — спросила я, задыхаясь от вспышки адреналина. — Ты поехал?..

— Поехал, — сообщил отец, поджав губы. — В порядке твой черт, так что угомонись!

Я обессиленно вернулась на подушку, задержав доверчивый взгляд на лице отца.

— Ты зря это устроила, Снежана, — сказал он с холодным осуждением. — Но обошлось. Мы быстро сообразили, что ты нас на какой-то цирк приманила.

Прикрыв глаза, я сделала прерывистый вдох, обжигаясь о понимание, что могло не обойтись!

— Зачем он это сделал? — произнесла я слабым голосом сквозь стиснутые зубы. Обида и гнев на Филиппа застряли комом в горле. — Как он это объяснит?.. Объяснит мне, глядя в глаза?!

— О чем ты говоришь? — раздался хмурый голос папы, и я поймала взглядом его каменное лицо.

Дыхание давалось с трудом. Мне пришлось сначала насытиться кислородом, прежде чем я смогла задать вопрос:

— Филипп тебе не рассказал? Ты… разговаривал с ним?

Не отрывая от меня глаз, отец медленно выпрямился и лишь спустя несколько секунд молчания бесстрастно произнес:

— Филипп мертв.