Приручи своих Драконов

В отличие от них, Мигель рос хрупким, спокойным, совершенно не спортивным ребенком. Он обладал повышенной обостренностью восприятия, любил музыку, чтение и особенно рисование. В некоторых из его рисунков даже чувствовался настоящий талант. Это, однако, нисколько не мешало его братьям подтрунивать над тем, что они считали девчоночьим занятием, да и отец видел в его рисовании пустую трату времени. Мать, хотя и восхищалась своими старшими сыновьями, обычно защищала Мигеля от их нападок, когда у нее находились на это силы и время. Но это лишь укрепляло мнение братьев о нем как о «маменькином сыночке, который только и умеет прятаться за ее юбкой». Мальчик чувствовал себя пристыженным и все больше уходил в себя. Мать была обеспокоена его застенчивостью и нерешительностью. В конце концов она начала воздействовать на него сразу в двух направлениях. Во-первых, она потеряла всякую сдержанность, расписывая замечательные качества старших братьев Мигеля, а во-вторых, она дала ему понять, что у нее с ним особые отношения, поскольку он очень во многом на нее похож. Это привело его в замешательство — не имел ли он никакой ценности, не будучи похожим на своих братьев, или, наоборот, являлся чем-то особым, потому что был тайным любимцем матери?

Результаты не заставили себя долго ждать. Дракон высокомерия стал все чаще увиваться вокруг Мигеля, найдя в нем объект, достойный своего внимания. Он начал нашептывать ему на ухо соблазнительные вещи и стал его тайным союзником.

«Да-да, — шептал ему дракон, — ты особенный, ты совершенно не похож на остальных. Ты лучше своих братьев, лучше тех, кто тебя окружает. Все они когда-нибудь тоже это поймут, и им станет стыдно за то, что они тебя дразнили. Мама тайно любит тебя больше, чем любого другого».

В то же время дракон вдохновлял Мигеля на отдаление от окружающих, на создание дистанции между собой и всеми остальными.

К подростковому возрасту Мигель уже держался с определенной холодностью и надменностью. Он ходил с приподнятым подбородком и глядел по сторонам с таким видом, будто весь мир сосредоточен на кончике его носа. Кое-кто из девушек заинтересовался им, поскольку он казался таким холодным и недосягаемым. Они решили, что он представляет собой нечто особенное. Однако, попытавшись узнать его поближе, они сошлись на том, что он просто полон пустого высокомерия, и отвернулись от него. Это нанесло ему глубокую рану, но он никогда даже виду не подал, что это имеет для него хоть какое-то значение. Он отошел от людей еще дальше.

Ему все больше недоставало внимания окружающих и их признания. Он работал не покладая рук, чтобы купить машину, а затем и заменить ее на более новую, которая была предметом зависти всех его сверстников. Он то и дело раскатывал на ней на виду у приятелей своих братьев, но ни разу не остановился, чтобы с ними заговорить. Он одевался в модные костюмы и приобрел изысканнейшие манеры. Он научился курить с отстраненным видом человека, знающего себе цену, чем привлек к себе внимание горстки назойливых мальчишек, за глаза называвших его «Одиноким Слоном». Но никто не спешил спасти его от одиночества, поскольку он никому не позволял узнать, как он раним и чувствителен.

В конце концов он был вынужден предпринять отчаянные меры, чтобы произвести впечатление на свою мать и доказать, что он ничуть не хуже старших братьев. Дракон надоумил его приобрести пистолет и тем самым перейти на совершенно новый уровень произведения впечатления.

Следующим шагом в эскалации влияния дракона явилась попытка Мигеля обокрасть магазин спиртных напитков. Зная, что кое-кто из мальчишек издалека наблюдает за ним, Мигель наставил на продавца оружие и потребовал у него отдать ему дневную выручку. Однако магазин находился под охраной полиции, поскольку нередко оказывался предметом посягательства грабителей. Мигеля задержали на месте преступления.

Такое развитие событий свидетельствовало о полной победе дракона высокомерия. Мигель был унижен в глазах своих приятелей, и не столько за то, что попался, сколько за слезы и испуг во время задержания. Когда он оказался дома, в детской, от его внешней напыщенности не осталось и следа. Он уже не способен был казаться по-прежнему холодным и отстраненным. Он превратился в обычного испуганного, одинокого мальчишку, испытывающего глубокий стыд и раскаяние. Все его представления о собственной особенности и превосходстве над окружающими в одно мгновение рассыпались в прах. Дракон очень долго и громко потешался, видя подобное падение своей жертвы. Для чудовища это действительно было увлекательным зрелищем.

К счастью, однако, история о Мотеле на этом не кончается. Пока дракон наслаждался результатами своей мастерски проведенной операции. Метель снова с особой силой ощутил свою ранимость и незащищенность. Для него приоткрылось оконце, через которое он мог бы теперь выгнать из своей души поселившееся там чудовище, а то и окончательно от него избавиться. Трансформация стала для него вполне возможной.