Приручить чудовище

Он просто хотел отдохнуть.

Но как только он вошел в комнату, сразу почувствовал напряжение. Он на мгновение остановился в двери и посмотрел на Хелен. Она нервно ходила от окна к кровати и была явно чем-то взволнована.

— Я подумал, что закажу простой ужин, и мы поедим здесь, наверху, — сказал Алистэр, подходя к умывальнику. Он налил немного воды в таз. — Ты согласна, здесь поесть? — Он умыл лицо и повернулся к Хелен.

— Думаю, да.

Алистэр промокнул лицо полотенцем.

— Чем ты занималась днем?

— О, ничем особенным. — Густой румянец залил ее щеки, шею и грудь. Она выглядела премило, но она лгала.

Алистэр подошел к ней и спросил:

— Ты выходила?

Хелен захлопала ресницами.

И он внезапно и неотвратимо понял.

— Ты виделась с Листером.

Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.

— Да. Я все же должна была попытаться убедить его. Жаркий гнев кипел и бурлил у него в крови, но он держал себя под контролем — из последних сил.

— Убедила?

— Нет. Он решил оставить детей у себя. Алистэр склонил голову набок, разглядывая Хелен:

— И он позволил тебе уйти? Может, даже помахал рукой на прощание?

Румянец Хелен стал еще гуще.

— Он не пытался удержать меня…

— Нет, конечно, нет. Зачем ему это, если он похитил детей, чтобы заполучить тебя назад.

Хелен вздрогнула как от удара.

— Как ты узнал, что он хочет вернуть меня?

Алистэр рассмеялся:

— Мужчина не станет просто так красть своих внебрачных детей, если у него уже есть три сына-наследника. Я его понял. Я разгадал его игру. Он использует их как приманку, чтобы ты вернулась.

— Он сказал, что я никогда не увижу их, если не стану снова его любовницей.

Что-то внутри его оборвалось. Он почувствовал, как яростный поток подталкивает его к безумию.

— Ты согласилась? — Алистэр пересек комнату и сжал ее руки. — Скажи мне, Хелен, ты согласилась вернуться к нему и разделить с ним постель?

— Он сказал, что я не увижу их, пока не вернусь к нему. Они все, что у меня есть, Алистэр. Мои дети. Мои кровиночки.

Он встряхнул ее:

— Ты согласилась?

— Я не могу расстаться с ними навсегда.

— Будь ты проклята, Хелен! Ответь, ты согласилась?

— Нет! — Она закрыла глаза. — Нет. Я сказала ему «нет».

— Слава Богу! — Он схватил ее в объятия. От мысли, что Хелен будет с Листером, он едва не потерял рассудок. — Он не обижал тебя?

— Нет, — глухо сказала она. — Он схватил меня за руку, но…

Алистэр замер, держа ее тонкие пальцы в своей большой ладони.

— Он причинил тебе боль?

— Это ничего.

Она мягко отняла руку.

— Он ударил тебя?

— Нет, Алистэр, нет.

— Слава Богу!

Он прижался губами к ее губам, желая вытеснить образ Листера, вставший между ними. Ее отклик успокоил его, так что через некоторое время он смог оторваться от ее губ.

— Прости, ты, должно быть, считаешь меня… зверем.

— Нет, — тихо произнесла Хелен. — Я считаю тебя мужчиной. Мужчиной.

И когда она вновь приблизила к нему свои губы, Алистэр уже был способен целовать ее нежно и бережно.

Его глаз был закрыт — может быть, он не хотел видеть реальность их ситуации, — он только чувствовал. Легкие пальчики пробежались по его груди, спустились к бриджам, и он затаил дыхание, ожидая, что она сделает. Ее пальцы добрались до пуговиц, расстегнули их, освобождая его.

Он потянулся к ней.

— Хелен.

— Нет, — твердо сказала она. — Нет, позволь мне. Его руки опустились — он был хоть и джентльменом, но все же не святым. Он слышал шелест ее юбок, когда он встала на колени, чувствовал пальцы, а потом тепло ее дыхания.

Он сделал героическое усилие и попытался хоть раз отговорить ее:

— Ты не должна это делать.

Ее шепот ветерком подул на его раскаленный жезл.

— Я знаю.

Потом ее горячий влажный рот обхватил его, и он мог только стонать. Его ноги дрожали и подкашивались. Господи! Как-то раз, очень давно, он платил за это проститутке и был разочарован. Тогда после нескольких простых движений он просто был способен кончить. Сейчас… сейчас было легкое давление, прикосновение ее бархатного языка, а больше всего — осознание, что это она. Он больше не мог.

Открыв глаз, Алистэр посмотрел вниз и подошел к самому краю. Ее голова склонилась перед ним, его пылающий пенис скользил между ее розовыми губами, ее изящные белые пальцы ласкали его грубую плоть.

Хелен посмотрела вверх, все еще удерживая его во рту. Ее васильковые глаза потемнели. Самое таинственное, женственное и эротичное зрелище, которое приходилось ему видеть в своей жизни.

У него был чуть солоноватый вкус, вкус мужчины, вкус самой жизни.

Хелен закрыла глаза, смакуя ощущения от его пениса у себя во рту. Она пробовала это несколько раз с Листером, но ничего не чувствовала. Иногда она делала это, только чтобы доставить ему удовольствие. Она никогда не наслаждалась им, как сейчас. Было ощущение власти в том, чтобы удерживать его самую чувствительную часть тела в своих губах, чувствовать его трепет, когда она ласкает его, слышать его учащенное дыхание.