Приручить донжуана. Кристина

— Все не так просто, Оль. Я люблю его. Разве можно разлюбить такого, как Марк? Можно разлюбить такого мужчину? Как ты думаешь? Конечно, я люблю его! Но я не верю ему. Я не могу снова бросить все, бросить мужа, разочаровать близких, ради мифического шанса? А как долго Марк будет со мной? В прошлый раз его хватило на двадцать дней! Сейчас, когда он думает, что любит меня, может, мое счастье продлится чуть дольше? Ну год! Ну два! Но я не верю, что он способен на отношения, что с ним можно создать семью. Я не верю в наше будущее. Так я ему и сказала на следующее утро, прежде чем проститься.

— Боже… Это так грустно Крис. Сколько боли он причинил тебе, что ты, несмотря на чувства, не хочешь быть с ним. Это так печально. Но я понимаю тебя, Кристина. И никто не вправе советовать тебе. Только тебе принимать решение.

— Решение было принято, когда я сказала «да, согласна». Я не буду причинять такую же боль Кириллу, какую мне причинил Марк. Ведь он-то правда любит меня и всегда любил.

Вернувшись домой, Крис осталась наедине со своими мыслями и чувствами. Тело все еще горело от прикосновений и ласк, и в животе порхали бабочки от воспоминаний о прошедшей ночи. «Возможно, это к лучшему, что мы встретились, что все это произошло. Она была нужна нам, эта последняя ночь, чтобы мы простились». Крис старалась не думать о том, что она изменила мужу, нарушила данные ею клятвы. Она не чувствовала себя изменницей, хотя факты говорили о другом. Она всегда любила Марка и не обманывала саму себя. И ей казалось, будто это другая прежняя Крис была с Марком. Будто она появилась ненадолго и теперь исчезла, уступив место новой, той, которая вышла замуж и сейчас вернулась домой, к своему мужу. А та прежняя Крис осталась в номере на пятнадцатом этаже отеля, на кровати с подушками, промокшими от ее слез, хлынувших из глаз, когда Марк захлопнул за собой дверь. Та Крис не может быть счастливой, но эта новая еще может, у нее есть шанс. «Но что если Марк и правда любит меня? Ведь я могу быть счастлива с ним?», упрямо нашептывало сердце. «Я не могу больше метаться. Я сделала выбор, и не позволю себе малодушия и сомнений», твердо говорил рассудок, и Крис знала, что правда за ним.

К возвращению Кирилла Крис привела себя в чувства и встречала мужа со спокойным сердцем. Увидев его среди прибывших в аэропорту, она испытала радость и облегчение, будто это не он вернулся домой, а она. Через секунду Кирилл уже обнимал и целовал ее, и она с упоением прижималась к нему всем телом, понимая, как сильно соскучилась. Они ехали домой, и Кирилл как всегда интересно и остроумно рассказывал ей о своих приключениях на чужбине. Когда настала очередь Кристины поделиться новостями, то она, взяв волю в кулак, спокойно и буднично рассказала обо всех событиях, произошедших в его отсутствие, включая поездку на выставку. Выдержка не изменила ей, и Кирилл не почувствовал ничего, что выдало бы ее. Крис не сложно было сыграть эту роль, ведь она искренне считала, что оставила навсегда в прошлом то, что произошло, будто это было не несколько дней назад, а когда-то очень давно.

После выставки прошло порядка трех недель, и Кристину неотступно преследовала мысль, от которой ей становилось трудно дышать. У нее задержка, и уже не менее недели. Для Кристины это было совсем несвойственно, и она понимала, что это может означать только одно: она беременна. Она отсчитывала день за днем, ожидая, что придут месячные, и понимала очевидное, что нет, они не придут, и каждый следующий день будет только подтверждать ее подозрения. Наконец она набралась храбрости и купила тест.