Приручить дроу (СИ)

— Н-не знаю. Когда освободится. Скорее всего, вечером, — чуть заикнувшись, все же выговорила девушка. Дроу это даже слегка повеселило, что видимо как-то отразилось на его лице, раз девушка испугалась еще больше.

— Она что-то говорила насчет меня?

— Нет, — сипло ответила та, вцепившись в спинку дивана, за которым стояла.

— Вечером буду, — проинформировал дроу, решив, что если уж ее нет, то что-то ему поручить или запретить уйти она не сможет, и надо пользоваться моментом.

— Хорошо, — кивнула человечка, явно обрадовавшись этому сообщению.

Дроу ухмыльнулся про себя, развернулся к двери и снова вышел из дома. Это была удача. Элле не было и никаких распоряжений на его счет, намеренно или по забывчивости, она не оставляла. Самое время действовать!

Идти оказалось недалеко. Всего пару каких-то переулков и немного пройти по улице.

— Ну, вот и пришли, — сообщил мне мужчина, указывая на довольно большой и не самый ухоженный двухэтажный дом с большим количеством цветов на окнах второго этажа.

Я обратила внимание, что находился он на торговой улице и имел на себе пару вывесок. Одна побольше над главным входом, другая помельче в качестве указателя над черным. Мы вошли через последний, и я поняла, что дом содержит в себе два помещения. На первом этаже находилась лавка и мастерская сапожника, а на втором жилая часть. Пройдя мимо множества заготовок, колодок, каких-то инструментов и обрывков материала (большей частью кожи), мы поднялись наверх. Здесь все было прибрано, чисто, опрятно и очень-очень тихо. В светлой гостиной был полный порядок и ни души, как и в прилегающей к ней кухне, в которую я мельком заглянула. Человек нашелся только в комнате, но там по-прежнему было очень-очень тихо. Это была девушка, сидевшая у окна и прявшая. Ее взгляд был устремлен в окно, и я могла видеть только пепельные кудряшки, спускающиеся по плечам и спине.

— Лия, — позвал ее Тартин.

Девушка перестала прясть и очень медленно обернулась. Я едва удержалась, чтобы не ахнуть. Волосы были не пепельные, они были седые. Бледное-бледное лицо ее не выражало никаких эмоций, голубые до бесцветности глаза были тусклыми и будто незрячими, вся фигурка была настолько худой, что в нашем мире ее бы давно лечили от анорексии. Казалось, что девушка была прозрачной.

— Познакомься, — сказал Тартин, с любовью и болью глядя на дочь. — Василиса Роммель, она маг. Она может тебе помочь.

— Привет, — поздоровалась я, решив, что велеречивые приветствия тут будут неуместны.

Девушка перевела взгляд на меня. На секунду в ее глазах даже появился какой-то огонек интереса, но тут же снова погас.

— Амделия Сисворд, — сказала она, поднимаясь, и поклонилась. — Но мне не нужна помощь, — неожиданно ясным и звонким голосом ответила Лия.

— Ты уверена? — заинтересованно спросила я. Реакция девушки была странной. Обычно те, кто был подвержен проклятью, всеми силами желали от него избавиться, а тут… Могу понять, почему Тартин решил, что здесь замешан злой дух. Довольно похожая реакция. Но все же, что с ней такое?

— Абсолютно, — безмятежно ответила девушка, снова присаживаясь и, похоже, автоматически беря веретено.

— А ты в зеркало на себя смотрела? — снова спросила я.

— А что там? — заинтересовалась девушка, ее отец тоже неожиданно встрепенулся и беспокойно дернулся.

— Не надо, — сказал он.

— Почему? — удивилась я.

— Отец, почему мне нельзя смотреть в зеркало? — девушка перевела взгляд своих бесцветных глаз на мужчину.

— Это травмирует ее, — однако Тартин ответил мне.

— А так она даже не представляет, во что превратилась. Она же даже не понимает, какая опасность над ней висит, — урезонила я мужчину.

— Опасность? Отец, где зеркала? — встрепенулась девушка.

Тартин, сурово сдвинув брови к переносице, посмотрел сначала на нее, потом на меня и вышел, но вскоре вернулся, неся в своих руках замотанный прямоугольник. Ткань слетела на пол, и Лия с любопытством заглянула в зеркало и в следующую секунду с громким вскриком отшатнулась.

— Что это? Это я? — с тихим всхлипом спросила она. — Отец, почему ты…

Девушка не смогла договорить и расплакалась.

— А я тебя просил не говорить с ним! Говорил, что это плохо кончится, а ты мне не верила, — неожиданно жестко ответил Тартин, но тут же отложил зеркало и бросился утешать дочь.