Приручить и властвовать

Боже, она любила его. Когда он потянул ее за поводок, сердце Ким последовало за ним вместе с ее телом.

Они прошли мимо женщины, которая билась в истерике. Когда служитель шлепнул ее, и она начала плакать навзрыд, Ким сжала руки в кулаки. «Господи, забери меня отсюда. Забери всех нас подальше от этого места. Домой к нашим матерям, мужьям или друзьям», - взмолилась Кимберли.

- Рауль, - послышался грубый голос Сэма. - Горяченькое место, правда? Я уже положил глаз на трех красоток.

- Ты - счастливчик, - небрежно бросил Мастер R. - Может быть, после того как я вдоволь наиграюсь с этой, то вернусь и куплю другую. - Он понизил голос: - Одна из рабынь –подруга Кимберли - находится здесь. Мы будем признательны, если ты смог бы... присмотреть за ней. Особенно, когда начнется самое интересное.

Ким осмелилась взглянуть вверх, сквозь опущенные ресницы, чтобы увидеть его реакцию. Согласится ли он?

- Да, мне тоже нравятся строптивые, - Сэм захохотал во все горло и указал на ближайшую рабыню. - Эта получила хорошую порку за неподобающее отношение. Что-то заставляет меня думать, что я сначала протестирую товар, прежде чем выложу за нее деньги.

Мастер R ухмыльнулся.

- Рискуешь выползти отсюда обессиленным, если опробуешь достаточное количество товара. - Он указал в сторону Линды. – Там, в этом проходе, та, что постарше, может бросить тебе вызов.

Голос Мастера R стал тише: - Десятый номер. Рыжеволосая. Линда.

- Понял. - Сэм бросил беглый взгляд наКим, скользнув по ней своими голубыми глазами чистого холодного оттенка, словно озера, покрывшиеся льдом. - Мне нравится сбруя на тебе, девочка.

Он пошел по проходу, задержавшись на минуту, когда служитель предложил покупателю на выбор трости.

Сэм остановился напротив Линды, держа руки в карманах, явно обратив на нее внимание, и Ким вздохнула с облегчением.

«Что же мне делать с ней?», - задавался вопросом Сэм, изучая подругу Кимберли. Десятым номером была женщина, надо полагать, сорока с небольшим лет, но из тех, кто с возрастом становился только аппетитнее – эротически мягче во всех нужных местах. Ее рыжие волосы длиной до подбородка изящно убраны назад, подчеркивая легкую седину у висков. Веснушки были рассыпаны по рукам, украшая плечи, слегка загорелые ноги, но остальное тело было чистым и белоснежным, что заставило садиста внутри него испытать настоящий голод. Она выглядела подобно чистому холсту для художника. Воображение нарисовало ему отметки, которые он мог оставить на ней.

В уголках ее глаз затаилось несколько морщинок. Станут ли они выразительнее, когда она заставит себя принять боль? Она на самом деле мазохистка, как упомянуто в информации о ней?

Как и все рабыни, она была обнажена, запястья соединены вместе наручниками спереди, одна нога прикована к тяжелой цепи, тянущейся вдоль стены. Женщина подняла на него невозмутимый взгляд широко раскрытых глаз, который заставил его член проявить интерес. Он видел затаившийся в ее глазах ужас. Несмотря на то как она сплела пальцы вместе, руки, тем не менее, дрожали. Она начала часто и тяжело дышать, ее взгляд метался вокруг, но она собралась с силами. Ее дыхание замедлилось, глаза опустились. Такая прелестная в своей сдержанности.

Применив причиняющие боль практики, он сможет по-настоящему завладеть ею, заставить ее отказаться от самоконтроля, а затем он позаботится о ней. Его садистская и доминирующая стороны, обе кричали ему двигаться вперед.

Теперь он понимал, как чувствовал себя Рауль, когда купил свою рабыню. Как он, должно быть, хотел объяснить ей, что не был похож на других и не желал ничего из этого дерьма без обоюдного согласия.

Однако мужчина вынужден был разыграть карты, которые у него на руках. Он шагнул вперед.

- Девушка.

Ее голова осталась склоненной.

- Да, сэр?

Ее голос подходил женщине, низкий и звучный. Такая не будет пронзительно визжать.

- Посмотри на меня.

Она подняла взгляд, и он заглянул в ее карие глаза. Мягкие. Похоже, в ней нет ничего резкого: ни в ее теле, ни в глазах, ни в голосе. При мысли о том, чтобы погрузиться во всю эту мягкость... Его член затвердел достаточно, чтобы он мог пересчитать зубцы на молнии джинсов.

- Ты - мазохистка? - спросил он, в большей степени для того, чтобы определить границы ее честности, нежели получить факты.

На табличке, расположенной на подставке около нее, были перечислены ее характеристики, в том числе опыт и предпочтения. Не то чтобы кто-нибудь заботился о рабыне, за исключением возможности «побыстрее разорвать ее на куски».

- Да, Сэр, - тихо подтвердила она и опустила взгляд, на ее щеках теплился легкий румянец.

Ей не нравится признаваться в этой особенности?

- Смотри мне в глаза, девочка.

Он придвинулся ближе к ней, достаточно близко, чтобы почувствовать легкий аромат мыла, исходящий от ее тела, чтобы рассмотреть золотые крапинки, украшавшие радужку ее карих глаз. Ее тяжелые груди коснулись его рубашки.