Приручить и властвовать

Ким осмотрелась, начиная понимать, что случилось: их пустяковый замысел превратил добродушно-веселых мужчин вполноценных Домов, и атмосфера простой прогулки на судне изменилась.

Каллену уже удалось втащить Андреа обратно в кокпит. Откуда доносились шлепки его огромной ладони, ударяющей по голой плоти, и звук был смущающим. Эротичным.

Маркус толкнул Габи на колени. Ким уставилась на него. Сейчас он не был тем любезным южанином, у которого она гостила. Его голубые глаза заледенели, когда он выговаривал Габи за то, что ее затея стала причиной того, что его пиво нагрелось, а это было просто недопустимо.

- Ваше пиво стало теплым? - нахмурившись насвоего Дома, Габи откинула волосы с глаз. - Господи, да ты напряжен. Наверное, пришельцы забыли удалить у тебя анальный зонд?

- Довольно.

Он схватил ее за волосы и толкнул в сторону каюты.

Ким усмехнулась. Избалованным Домам нужна была удобная скамья, чтобы разместиться с комфортом во время наказания своих саб.

Все еще улыбаясь, она обратила внимание на Мастера R. Он изучал ее с испытующим выражением в глазах, как будто оценивая, сколько она в состоянии вынести. Девушка сглотнула.

- Что Вы собираетесь делать, Хозяин?

- Разденься для меня, пожалуйста.

Черт возьми. Он может быть доволен собой, но его тон подсказал ей лучше следить за своими поступками. Первая крошечная вспышка возбуждения в животе оживила ее. Она сняла верх купальника и, спустив плавки, шагнула из скудной нижней части плавательного костюма. Когда он положил свои руки на ее спину, она поняла, чего он хотел. Ким приняла позицию, которой он научил ее. Ноги врозь, руки за голову, грудь поднята. Холодные струйки воды побежали вниз по спине с ее спутанных мокрых волос. Сетка ощущалась теплой под ее босыми ногами, приятный ветерок охлаждал ее влажное тело.

Он медленно обошел ее, обжигая взглядом жарче, чем солнечные лучи, согревающие ее плечи.

- Я предпочел бы, чтобы твои соски были более яркими, - заметил он, наконец. – А от холода воды они почти посинели.

В чем причина его недовольства?

Он покачал головой, когда она попыталась что-то сказать.

- Оставайся в той же позе, sumisita.

Рауль вошел в салон и вернулся с корзиной для пикника и несколькими подушками, которые отложил в сторону. Затем, порывшись в корзине, он вытащил... упаковку с деревянными шпажками? Резинками? И коричневый пакет для ланча.

Какого черта?

Он открыл пакет и извлек две шпажки. Ким смотрела на них, нахмурившись. Они выглядели ужасно острыми.

- Думаешь, они слишком заостренные? - спросил он снисходительным тоном, как только сломал их пополам, укоротив их тем самым до длины в несколько дюймов. Он развернул их заостренными концами в одну сторону, обхватив пальцами все четыре... и осторожно прижал их к верхней части ее груди. - Разве острые? - поинтересовался он, как будто ему всего-навсего любопытно.

От ощущения совсем кратковременной боли у нее перехватило дыхание.

- М-м-м. Вроде бы.

- Хорошо.

Он постучал ими по ее коже, легко вырисовывая круги вблизи ее грудей, оставляя следы в виде небольших красных отметин. Она застыла, погружаясь в эти мельчайшие жалящие и возбуждающие болевые ощущения. Ее соски стали совсем тугими, а клитор торчал, словно тоже жаждал внимания.

Мастер R добрался до края ее соска, а затем сунул свободную руку между ее ног. Он мягко скользнул пальцами сквозь ее влажные складочки и настойчиво погладил твердый клитор. Ее бедра подались вперед, когда его средний палец проник внутрь нее на одну фалангу. Затем на вторую.

- Пожалуй, мы попробуем сегодня чуть больше боли, - объявил он; его спокойный голос вился на кончиках ее нервов. - Ты, кажется, готова.

Боль. Ее киска сжалась, а его палец был прямо в ней, он точно почувствовал ее состояние. Черт возьми. Мысль о боли до смерти пугала ее... и одновременно возбуждала. И он знал об этом. Маленькие острые палочки прокладывали себе дорогу в направлении ее левой груди и обратно, не касаясь ареола. Раздразнивая ее. Она чувствовала, как ее груди становятся тяжелыми, набухшими. Ноющими.

Он постучал заточенными, острыми кончиками прямо по ее соску.

Внезапный укус боли послал грубый электрический импульс от ее болезненно-чувствительной вершинки прямо к клитору.

Когда Ким попыталась отстраниться, он протолкнул свой палец глубже в ее киску, делая свое прикосновение еще более интимным. Палочки переместились к другой груди. О, Боже, знание того, какие ощущения вызывают эти касания, усиливало ее предвкушение. Левый сосок все еще покалывало, в то время как он уже кружил по ее правой груди.

Ее клитор сильно пульсировал, и, когда острые кончики очень быстро укололи в правый сосок, она едва не кончила. Едва. Все ее тело горело от желания. Она всхлипнула, когда он отстранился, оставив пустоту внутри нее.

Его твердые губы изогнулись в улыбке.

- Мне нравятся звуки, которые ты издаешь, cariño. - Он сладко поцеловал ее, потом безжалостно потянул за один сосок.

Сладостные поцелуи. Грубые пальцы. Изнемогающий разум.