Приручить королевича (СИ)

— Мне нужна ясная голова, чтобы решать накопившиеся проблемы.

— Угу, — согласилась она.

— Может, если ты не передумала…

Варя на этот робкий намек ничего не сказала. Просто опрокинула жениха на подушки — и накинулась с жадными, пусть и не очень умелыми, поцелуями. Впрочем, в два счета он поменялся с нею местами и сам прижал ее к простыням. Только накидываться не спешил. Снова всмотрелся в глаза, с вопросом, будто даже с тревогой:

— Ты точно согласна?

Варя обняла ладонями его лицо, такое забавное в серьезности и легкой щетине. Пригрозила:

— Если еще раз спросишь — изнасилую! Лежу, понимаешь, перед ним вся готовая, битый час грудями сверкаю, а он еще сомневается!.. Блин, какие у тебя глазищи красивые… Может, снимешь, наконец-то, подштанники?!

Из своих шелковых шортиков она успела выскользнуть…

…После «сакрального таинства» Зимослав мгновенно уснул. Варя же была слишком взбудоражена, чтобы тратить время на сон. Понежилась немного, распластавшись на женихе, она вспомнила о совести и почти одинаковом нынче весе — и аккуратно скатилась, улеглась рядышком. И, лежа на животе и подперев щеку рукой, час напролет любовалась. Расплываясь в счастливой глупейшей улыбке.

Вот оно какое — женское счастье! И только чумной холостяк назовет его «простым». Ее личное счастье хмурилось во сне от упавшего на подушки солнечного луча. У ее личного счастья длинные густые ресницы обалденного фиолетового цвета. И едва розоватые бледные губы. И трепещущая жилка на шее. И белая вампирская кожа. Варя сглотнула слюну, словно перед нею явилось ведро ванильного мороженого…

Но совесть достучалась до разума. И Варя с сожалением выскользнула из «опороченной» постели «обесчещенного» жениха. И постаралась на время запереть картинки в дальнем уголке мозга, чтобы не плескались перед глазами без перерыва — как он нежно брал ее, столь властный и столь бережный. Как обращался с ее телом, словно с хрупкой драгоценностью, которую следует изучить миллиметр за миллиметром, руками и губами, прикосновениями и поцелуями…

Каким огненным золотом горели его глаза под густыми ресницами, когда он вошел в почти что священный транс поклонения женскому телу. Варя плавилась от одних лишь взглядов, кажется, только этого ей бы хватило для фейерверка чувств. Но ее будущий муж не скупился. И не спешил.

Он выпил ее, будто она сама была кристаллом амулета. И сам же наполнил заново. Сделал своей, запечатав поцелуями снаружи и…

Варя охнула от собственного бесстыдства — замечтавшись, выскочила на лестницу голышом! В одних тапочках. Решила, что в башне никто ее не увидит, и не стала вытаскивать из-под разметавшегося во сне Зима свою пижаму.

А снизу раздавались шаги. Всё ближе!

Кто-то торопился разрушить покой ее спящего принца.

И она уже не успеет спуститься к себе на этаж, чтобы скрыть от чужих глаз то, что случилось…

Делать нечего, Варя нырнула обратно в гостиную. И прислонилась спиной к двери, твердо намеренная не дать разбудить возлюбленного. Пусть даже Огнеяр явился доложить о конце света! А судя по топоту, это был именно Тихун.

В закрытую дверь вежливо поскреблись.

— Его высочество отдыхает, — шепотом прокричала Варя в щель между створкой и косяком.

— Угу, — невозмутимо отозвался помощник, явно сделав из ее присутствия определенные выводы, но промолчав. — Как проснется, передайте, что к нам едет ее величество.

— Ох ты ж!.. — вырвалось у Вари. — И скоро прибудет ее величество?

— Ее величество обеспокоена состоянием ее высочества. Полагаю, через полчаса приплывет.

У Вари сердце заколотилось еще сильнее. И мгновенно перестало волновать, что она стоит тут без одежды, зацелованная с ног до головы.

— Так! Спустись к выходу и карауль там, — приказала она.

— Угу.

— Никого не пропускай! Даже королеву! Даже если она придет с ее высочеством.

— Угу.

— Здоровье его высочества для нас несравненно дороже, чем душевный покой ее величества!.. Ну, чего стоишь? Иди уже!

— Вас слушал. Иду.

Варя с напряжением вслушалась в удаляющийся топот. И когда решила, что оный удалился достаточно, стремительно проскользнула за дверь. И запоздало подумала, что надо было утащить с собой хотя бы банное полотенце из ванной. На лестнице гуляли сквозняки…

А на пороге родной спальни недоумевал сонный кролик. Принюхался к загулявшей хозяйке — и принялся презрительно чихать.

___________

Варя торопливо привела себя в порядок, принарядилась. Поглядела на себя в зеркало — и поняла, что никаким тональником не замазать счастье, сияющее на ее физиономии.

— Как бы не оплошать! — кокетливо посетовала она самой себе. — Только бы не ляпнуть ее величеству вместо «Здрасьте!» — «Я совратила вашего сына, выкусите!»