Приручить королевича (СИ)

— Конечно, Чарушенька, — проворковала королевна.

И, согласно легкому движению ее руки, блондинка исчезла.

Мгновением спустя стены особняка содрогнулись от дикого вопля. Голосили где-то на верхних этажах.

Яснолика невозмутимо обернулась к Варе, ослепительно улыбнулась, пояснила:

— Ничто так не бодрит, как купание в прохладненькой ключевой воде, не правда ли? Что ж, теперь точно нужно выпить чаю. Вот как знала, что гости нагрянут — вчера напекла пирогов! С грибочками, с яичками и зеленью, с лесными ягодами…

— И ватрушек, поди? — ревниво фыркнула Варя.

— Увы, нет, — понимающе покосилась на нее королевна. — Как баба Вера в свое время ни билась со мной, постигнуть сокровенную суть ватрушных таинств я не сумела. Зато есть со свежей клюквой! Уважь, не откажись отведать?

____________

Стол Яснолика Краса накрыла в небольшой светлой гостиной с окнами, выходящими на живописное озеро. Накрывала сама. Пальцем указывала на местечко на скатерти — и там возникало блюдо с угощением или кувшин, или бутылка, равно и чашки-ложки-тарелки. Удобный способ — не приходится бегать по особняку.

— Так, а в подвале на леднике у меня еще есть копченая рыбка… А, нет, уже не свежая, таким не потчуют гостей. О, зато икорка просолилась! Как же я про нее забыла. Ну-ка, явись сюда из чуланчика!.. — ворковала хозяйка, расхаживая вокруг стола, перед внутренним взором перебирая запасы провизии.

— Много всего уже, куда еще-то? — проворчала Варя, уныло подперев рукой щеку. Яснолика не послушала отговорок и усадила ее за стол раньше всех.

— Это тебе кажется. Сейчас мальчишки с Чарушей явятся и всё умнут. Ох, чуть про хлебушек не забыла! Он же у меня в печке остывает, свеженький. Вот! Какая корочка получилась румяная, хрустящая.

— Очень вкусно выглядит, — вынуждена была признать Варя.

— Да ты не смотри, а пробуй! Вон масло, вон икра. Или варенье, если хочешь.

— Не будем остальных ждать?

— Незачем, много с них чести. А булки остынут. Тепленькие…

Краса и сама уселась с нею рядышком, локоть к локтю, взялась резать каравай на щедрые ломти. Варя сдержала порыв отодвинуться вместе со своим стулом. Всем хороша королевна — и внешность завораживает, и манеры простые, речи ехидные, ум острый, смешки необидные. А червячок ревности в сердце так и вертится, так и жжется… Самое стыдное, что Яснолика читает Варины душевные терзания, будто смотрит в открытую книгу — быстро колючки спрятала и окружила заботой. Точно жалеючи.

— У вас слуг совсем нет?

— А зачем нам двоим слуги? Ну, троим, если Чаруша гостит. Хотя что-то она загостилась, пора ее гнать. Правда, с ней веселее. Вечно учудит что-нибудь с тоски. Или Нежку выбесит. Братец, когда из-за нее бесится, совсем ничего не соображает… Всё, жуем молча — идут.

Верно — только притихли, в гостиную вошел Зимослав. Зыркнул с подозрительностью на обеих кумушек, на удивление мирно сидящих бок о бок. Выбрал себе место за столом напротив, сел, не спуская с них настороженного взгляда, будто ждал, когда разнимать придется.

— Что так долго? Где гулял? — осведомилась хозяйка.

— Чуролют задержал. Потребовал объяснений.

Зим потянулся за бутылкой, хотел было налить себе глоток ликера для успокоения нервов. Но Краса опередила — бутылка исчезла из-под его руки, зато возникла перед королевной. Зим недоуменно выгнул бровь.

— Вон то для тебя припасла, — указала Яснолика на изящные кувшинчики. — А тут наливка на дюжине лесных травок.

Снежен пожал плечами и послушно налил себе другого вина.

Наливку же Краса разлила себе и Варе. Пахнуло густым сладким духом, точно в бутылку волшебством закупорили летний знойный вечер после грозы.

— Запомни, дорогая: если он тебя обидит, завари ему чай на травках. Потом надиктую, какие брать, чтобы проняло лучше. Или сушеных подарю, если найду в кладовке. С одного глотка тут же сыпью покроется! И так смешно чесаться будет, что обхохочешься и забудешь про все обиды.

Варя поглядела на Яснолику с недоверием: не шутит ведь! Однако и голос не понизила, чтобы на том конце стола было слышно. Вот же подружка детства называется — знает все секреты и слабые места и не пожалеет, ударит по самому больному.

— Варя, не пей эту отраву, — потянув носом запах, велел Зимослав. — Это сбор, развязывающий язык. Выпьешь, и не сможешь отмолчаться или соврать, на любой вопрос выдашь всё, что думаешь.

— Будто не заметил, что себе я налила то же и столько же? — с вызовом сказала Яснолика. Обернулась к замершей гостье: — Наливка слабенькая. Для знакомства в самый раз. Будешь?

И свою рюмку приглашающе подняла.

Варя кинула быстрый взгляд на жениха, но тот, похоже, решил ограничиться предупреждением и предоставил ей право выбирать самой, как поступить. Как будто у нее был выбор! Одно успокаивало — травить ее до смерти соперница не станет, ибо незачем. Но приняв этот шаг доверия, Варя может и выиграть немало.

— Ваше здоровье.

— Закуси! Запей! — наперебой засуетились Зим с Красой, так лихо Варя опрокинула в себя травяную горечь, от которой дух перехватило.

— Пьете? Без меня? — с порога капризно объявила свою обиду так вовремя явившаяся Чара-Чаруша.