Приручить миллионера (СИ)

Мама всегда твердила, что тем, кто беден, нужно владеть несколькими профессиями. И Лера, слушая ее, научилась много делать самостоятельно. Даже дрова для шашлыка, если надо было, могла порубить сама. Что уж говорить о «типично женских», по мнению общества, занятиях. Рукоделие помогало скоротать время, обеспечить себя необходимыми вещами типа шарфов и шапок. А еще, как оказалось, именно рукоделие давало возможность отвязаться от одного настырного мужика, странным образом попавшего в дом Леры.

В том, что у Славика отсутствовало чувство юмора, Лера убедилась сразу же. Он был или чересчур горд, или чересчур нагл, или и то, и другое вместе, но шуток над собственной персоной он не понимал и не принимал. Лера взяла на вооружение этот довольно эффективный способ быстро послать незваного гостя куда подальше.

Молчал Славик долго, минут пятнадцать, наверное, негодующе сопел, но молчал.

— Не выйдет, — оторвавшись от вязания, насмешливо заявила Лера. — Я не проклинаемая.

— Что за чушь! — оскорбленно вскинулся Славик. — С чего ты взяла, что я хочу тебя проклясть?!

— А ты в зеркало посмотри. У тебя на лбу написано: «Ведьма, стерва, прокляну гадину!».

Возмущенное фырканье послужило Лере ответом.

— Завтра в магазин пойдем. Вещи себе купи. Пятерки должно хватить и на одежду, и на еду. Ты покупаешь для себя, я — для себя.

— Ты считаешь, я не в состоянии купить продукты для обоих?!

— Я считаю, что с пятерки много не купишь. А ты привык жить на широкую ногу. Кстати… Ты бреешься, похоже. Как насчет того, чтобы начать отпускать бороду и усы? В целях экономии?

— Стерва, — вместо ответа выдал Славик. — Ты меня нарочно доводишь.

— Ну прости, — без малейшего раскаяния пожала плечами Лера. — Все, кто меня знает, давно перестали реагировать на мои подколы. А ты так забавно возмущаешься, что я просто не могу удержаться.

Вместо ожидаемого фырканья Лера получила внимательный взгляд:

— Все старые девы такие язвы?

— Понятия не имею, — Лера зевнула. Сказывалась усталость. — Я ни с кем, кроме себя любимой, не знакома.

— А кошки где?

— Которые должны быть у старых дев? — уточнила Лера, думая, что постелить на диване этому умнику. — В доме их нет. Я не люблю шерсть. Во дворе одна живет. Плюс еще парочка от соседей приходит. Все? Расспросы закончили? Тогда давай спать. Меня уже вырубает.

— Время детское. Полдевятого.

— Значит, закроешься в кухне и можешь хоть до утра на голове стоять, — и Лера пошла к платяному шкафу — доставать еще один комплект постельного белья.

Славик «стрелял в молоко» и, как ни странно, попал. Его хозяйка действительно оказалась старой девой. По крайней мере, она этого не отрицала.

Скинув комплект постельного белья на видавший виды диван в кухне, она закрылась в комнате, исполнявшей одновременно роли и зала, и спальни. Славику спать не хотелось. Он прислушался: машинка заканчивала стирку. Скоро можно будет вывесить на ночь джинсовый комплект. В доме было тепло, и Славик надеялся, что до утра одежда высохнет — ходить и завтра в халате ему не улыбалось.

Вообще, конечно, Славик был растерян. Он понятия не имел, кто он, зачем здесь очутился, что хотел получить или услышать от этой странной женщины. А самое отвратительное — Славик не знал, что делать дальше. Проснется он утром, и что? Если память не вернется, что делать? Куда идти? Кому звонить? В больницу Славик не желал обращаться категорически. Почему — не понимал. И все же… Да даже если обратится, он ведь без документов, без памяти, считай, без денег. Бомж, и все.

Дождавшись окончания стирки, Славик вывесил на потертой веревку в коридоре свою одежду, небрежно застелил диван, лег и закрыл глаза.

Дождь на улице практически прекратился, капли капали по подоконнику довольно редко. Вот под них Славик и уснул.

Спал он без сновидений, проснулся утром и долго не мог понять, где он и кто. А поняв, выругался сквозь зубы: память не вернулась. Он в доме у старой девы.

— Доброе утро, — широкое зевая, упомянутая старая дева зашла в кухню в длинной широкой рубашке. — Как спалось?

— Не вспомнил, — невпопад ответил Славик.

— Больница?

— Нет.

— Значит, попьем чай, или что там осталось, и пойдем в магазин. Может, по дороге что вспомнишь.

Что он там может вспомнить. Но Славик промолчал, встал и пошел в туалет — приводить себя в порядок. Из зеркала на него смотрел хмурый молодой мужчина. Не причесанный, с легкой щетиной на подбородке, со злостью в глазах. Таким Славик себе не нравился. Ополоснувшись, он вернулся в кухню. Надо было доесть то, что не съели вчера. Желудок настойчиво требовал еды, и много.

Глава 7

На нахлебников Лера не рассчитывала. Она и себя-то не знала, как прокормить, а уж постороннего мужика, здорового и голодного — тем более. Из съестного оставались полпачки гречки, пока что сырой, три яйца, пучок древнего укропа, четыре ломтя хлеба, полбанки варенья и пригоршня печенья. В общем, не густо. Лере хватило бы на сутки точно. Славик смотрел на еду, в том числе и на крупу, взглядом мученика, не видевшего съестного как минимум неделю.