Приручить Сатану

Ева тщетно пыталась поймать автостопом хоть какую-нибудь машину, но никто не останавливался, и даже такси, которые изредка проезжали мимо неё, были уже с пассажирами. Добраться куда-либо в ночное время суток оказалось сложнее, чем она думала, но идти пешком почти семь километров до дома Саваофа Теодоровича ей совсем не хотелось, несмотря на нарастающую в душе тревогу, поэтому она упорно продолжала сигналить. Едкая мысль, что Бесовцев специально заставляет её всё это делать, а она слепо ведётся у него на поводу, незаметно прокралась к ней в голову; подумав о коллеге Саваофа Теодоровича, Ева вдруг вспомнила один простой, но почему-то забытый факт: ведь Бесовцев живёт в доме напротив! Эта мысль так поразила её, что она не сразу заметила большой красный автомобиль, свернувший на обочину.

— Детка, ты вроде сигналила? Или предпочитаешь идти пешком от Архангельска до Москвы, как Ломоносов?

Ева медленно моргнула и через силу сосредоточила взгляд на обладательнице насмешливого голоса, прозвучавшего откуда-то из глубины салона. Девушка, как во сне, подошла ближе к машине и заглянула внутрь; сомнений быть не могло: на неё смотрела женщина из ночного кошмара и так же хитро улыбалась, словно тоже помнила Еву. В голову неуместно пришла мысль о том, как возникает чувство дежавю и вещие сны.

Тем временем даме, по всей видимости, надоело ждать, и она, передвинувшись с водительского кресла на соседнее пассажирское, опустила окно и два раза щёлкнула перед носом девушки пальцами. Ева моргнула и непонимающе посмотрела на женщину.

— Проверяла, не сомнамбула ли ты, — пояснила она, открывая дверь. — Ну что, ты ехать будешь?

Салон, как и во сне, встретил Еву приятным теплом. На дальнем сидении, насколько смогла разглядеть в зеркало заднего вида Ева, лежал тяжёлый плед с огромной прожжённой дырой посередине, и неприятное ощущение голого асфальта под собой заставило девушку скупо поёжиться.

— Говори адрес — я не умею читать мысли, — беззлобно поддела Еву женщина, снова выворачивая на шоссе. Замелькали фонари, замелькали машины, замелькали тёмные деревья лесопарка вдоль обочины, как иногда мелькают мысли в возбуждённой голове, и девушка, прикрыв глаза от удовольствия, медленно втянула электрический воздух живущей столицы.

— О, ты знаешь Саваофа Теодоровича? — удивилась женщина, когда Ева назвала адрес.

— Да. Я няня Ады, его…

— Дочки, я знаю, — она чему-то усмехнулась про себя, но промолчала. — Ну и как? Сложно?

— Да нет, — честно ответила Ева, провожая взглядом фонарные столбы. — Милая девочка. Бывают иногда небольшие проблемы, но это так… Несерьёзно…

— Несерьёзно?! — искренне удивилась женщина, будто знала, о чём идёт речь. Обе обменялись непонимающими взглядами. Дама хотела ещё что-то добавить, что, наверное, должно было объяснить её реакцию, но вместо этого спросила: — Как тебя зовут?

— Ева. А Вас?

— Ева… — задумчиво протянула женщина, сворачивая в правый ряд. — С этого имени началась его карьера, ты знала?

— Да, мне говорила Ада ещё в первый день нашего знакомства. Кстати, не скажете, кем он работает?

— А сама-то как думаешь? — они остановились в небольшой пробке перед светофором, что позволило Еве получше рассмотреть свою новую знакомую: та слегка постукивала по рулю длинными чёрными ногтями.

— Я полагаю, у него свой бизнес, но какой именно, затрудняюсь ответить…

— Тогда тебе лучше самой спросить у него при удобном случае.

Зажёгся зелёный свет, и машина тронулась. Некоторое время в салоне царило обоюдное молчание, так что Еве даже захотелось задремать, но вовремя вспомнив, что случилось во сне, когда она заснула, девушка сконцентрировала всё внимание на дороге.

— Так как Вас зовут?

Женщина растерянно поджала губы, словно не знала, как ответить.

— М… Мария, — неуверенно сказала она, приподнимаясь в кресле, чтобы осмотреть дорогу перед машиной.

— Очень приятно, Мария.

Они въехали на мост, и тёмная река засверкала под ними тысячей огней большого города; фонари вдоль петляющей набережной отражались в чёрной воде, удваивая, утраивая, удесятеряя количество света и без того яркого мегаполиса. Мимо машины пронёсся поезд метро, словно сбежавшая по небосводу ледяная электрическая комета, завибрировал от напряжения мост, и Ева снова ощутила в груди приятный трепет: она чувствовала биение столичного сердца. Тук-тук, тук-тук… Это стучит поезд, или перекачивает кровь по артериям и венам столичное сердце? Тук-тук, тук-тук… Это гул машин, что несутся по нескончаемым дорогам, или пульс ни на миг не засыпающего города? И не разберёшь, не поймёшь, потому что это всё вместе. Всё вместе…

— Приехали, красавица. Иди скорее, пока Саваоф Теодорович не лёг спать.

Ева очнулась от своих философских мыслей и выглянула в окно: на кухне горел приглушённый свет, превращая немного полноватого мужчину, разговаривающего по телефону, в сплошной чёрный силуэт. Бывшая решимость, с которой Ева ехала к Саваофу Теодоровичу, мгновенно улетучилась, так что она уже не была уверена, стоит ли вообще к нему идти.