Приручить темноту

Тем не менее непоседа с завидной частотой умудрялась попадать в плохие компании, но тут я брал всё в свои руки, успевая предотвратить и направить хулиганку на путь истинный. Или помочь. Детская влюбленность в старшего брата отлично работала там, где игнорировались слова родителей.

Мелкая заглядывала мне в рот, стараясь угодить, и лишь вчера я осознал, то, что долгое время считал преимуществом и рычагом давления, на деле – та еще проблема. Вчерашний поцелуй окончательно расставил все точки над i.

И что теперь? Однажды я обнаружу ее в собственной постели? То, что она мне не сестра по крови, не имеет никакого значения. Она моя сестра и точка, как дочь моих родителей. Дочь безо всяких оговорок. Менять ничего не собираюсь, потому ее одержимость, для которой я никогда не давал повода ни словом, ни намеком, серьезно напрягает. Мне нужна нормальная личная жизнь, а не вот это вот все…

Родители были в отпуске и вернутся только завтра утром, так что их ждет сюрприз. Что что, а недовольство матери Лера плохо переносит. Может маме удастся ее образумить? Я вздохнул. Вот передам ее из рук в руки, и адье! А до тех пор побуду здесь, прослежу, чтобы рыжая беда не устроила никакой каверзы. Заодно проверю сигнализацию и видеонаблюдение, давно собирался это сделать.

Дом встретил привычным уютом, умиротворением и сияющими до блеска окнами фасада. У матери на эту тему пунктик. Раньше она едва ли не ежедневно натирала их тряпкой. Я купил ей «Керхер», несколько роботов-мойщиков, а затем и вовсе заключил контракт с клининговой компанией, хотя она и сопротивлялась, утверждая, что способна справится сама.

Метущий хвостом Кошмар радостно поскуливал и тер брюхом пол в вольере от нетерпения. Как всегда, я почувствовал легкий укол совести, за то, что покинул друга, но городская квартира не самое лучшее место для тибетского мастифа.

– Соскучился, морда? Погодь, сейчас я тебя выпущу.

Стоило отворить дверцу вольера, как мощные лапы упруго опустились мне на плечи. Пришлось сделать шаг назад, чтобы не упасть, столько энтузиазма у восьмидесятикилограммовой туши это не хухры-мухры. Мокрый язык замелькал перед носом, пытаясь дотянуться и лизнуть меня в губы. Я старательно завертел головой, чтобы не оказаться обслюнявленным.

– Коша, фу! – ругнулся и, запустив пальцы в густую шерсть, оттянул назад лохматую морду с начесанной гривой. – Красавец, ты мой! Зверюга! Кошмарище! – трепал, пребывающую в экстазе собаку, и украдкой поглядывал на Лерку.

Та выгрузила пожитки и, не дожидаясь моей помощи, отнесла все на террасу. Что это, затишье перед бурей? Такая покладистость настораживала, учитывая, что ее шмотки я трамбовал и тащил в машину сам.

Отвлекся, пытаясь просчитать сестренку, и в этот момент Кошмар сорвался с места, направляясь к калитке. Сначала я решил, что пес увидел соседскую кошку, но между тачкой и воротами застыла хрупкая фигурка в форменной одежде. Раздался не то всхлип, не то вскрик.

Коротко выругавшись, я рявкнул:

– Кошмар, стоять!

Несмотря на свирепый облик и внушительные габариты, Коша был воспитанным и обученным псом. Он мгновенно выполнил команду, остановившись аккурат у ног перепуганной работницы клининга. Девушка уронила вещи, что были в руках, и прижала ладони к лицу. Испугалась, но оно и понятно. Это я понимаю, максимум, что Коша сделает, это залижет до смерти. Это он в вольере такой грозный, а на деле тот еще пацифист.

Я оттащил пса в сторону за шерсть на холке.

– Сидеть! Мария, вы в порядке? – прочитал я имя на бейджике.

Девушка не спешила открывать лицо, ее пальцы и плечи мелко подрагивали.

– Не бойтесь, Коша не тронет. Он добрый.

Послышался шумный выдох. Точно теряя сознание, девушка обмякла, прислонившись спиной к воротам, но так и не убрала рук от лица. Желая ее поддержать, я отпустил пса и скомандовал:

– Кошмар, место!

– К-коша? Кошмар?! – сдавленно пробормотала девушка, нервно прыснув в ладони, и поспешно нагнулась за оброненными вещами.

Наверное, Кошмар решил, что его назад зовут. Неизвестно как пробравшись под машину, он неожиданно высунулся и лизнул девушку прямо в лицо, удивив меня тем, какими тихими и незаметными могут быть девяносто сантиметров в холке, когда речь идет о хулиганстве.

Проделал он это так стремительно, что уборщица от неожиданности отшатнулась и, потеряв равновесие, уселась на задницу. Принялась с остервенением отплевываться, вытирая обслюнявленные собакой губы. Что-то в этом инстинктивном жесте показалось невероятно знакомым.

– Ксюша?!

Огромные серые глазищи сверкнули, глянув на меня снизу вверх, и я понял, что не ошибся.

Дружище Кошмар расположился рядом, изображая пай-песика, и виновато мел пушистым хвостом, вроде как извиняясь.

– Ах-х… Аа-ан… – задохнулась Ксю. Выпалила невразумительно: – Мне пора!

Позабыв про страшную собаку, она вскочила на ноги и бросилась к калитке.

Глазам не верю! Это она. Здесь! В доме моих родителей! Но как такое возможно?

Сам не понял, что на меня нашло, когда преградил ей путь. Со стуком захлопнул приоткрывшуюся дверцу, не позволив открыть и, чувствуя, как внутри все закипает от ярости, спросил: