Приручить темноту

Громко всхлипнув, принялась спускаться. Осторожно – не вставая на ноги. Прощупывая путь пальцами ног и лишь потом пересаживаясь на ступень ниже.

– Представь, что я рядом… Представь, что я рядом, –  повторяла как мантру и отвечала сама себе, глотая слезы: – Ты рядом. Я рядом. Я уже иду. Иду, любимый…

– И я рядом, маленькая. Я здесь, – вдруг ответил он слабым голосом. – Только будь осторожнее.

От неожиданности я громко всхлипнула, слезы полились ручьем, обильно орошая щеки. Я остановилась и расплакалась от облегчения. От разом отступивших страхов. Благодаря голосу любимого, без сомнений, мужчины, я словно вынырнула из липкого кошмара в реальность. Словно снова научилась дышать.

– Не плачь… Со мной все нормально.

Это он точно храбрился. Говорил он так, словно перед каждой фразой требовалось набраться сил. Сотрясение мозга точно есть

– Витя! Ты упал? Я… Я думала ты…

– Живой. Что мне сделается?

– Я сейчас! Я что-нибудь придумаю!

Поспешив, я вскочила на ноги едва не покатилась по ступеням, поскользнувшись на гладком покатом крае. Хорошо, что толком выпрямиться еще не успела. Многострадальная камера чиркнула по стене объективом, крышечка сорвалась и покатилась вниз.

– Ксю, осторожней! – воскликнул Виктор и не смог сдержать приглушенного стона.

– Витя, что с тобой. Я видела кровь.

– Похоже, нога сломана, и головой я крепко приложился. Подняться пока не выходит.

– Вот и лежи! И не разговаривай, пожалуйста!

Я окончательно пришла в себя, а страхи если и остались, то только за его здоровье.

– Послушай, Ксю. Только не спеши! Там… Там одна ступенька обвалилась. Прямо  у меня под ногой… Держись поближе к стене.

Я последовала его совету. Шла медленно, осторожно перемещая вес с ноги на ногу. О том, что будет, если сейчас рухнет весь пролет, старалась не думать. И все равно в какой-то момент что-то с шумом посыпалось вниз. Я замерла и затаила дыхание.

– Ксю, все нормально? – с тревогой спросил Виктор.

– Да! – с преувеличенной бодростью отозвалась я

Убедившись, что не лечу вниз, немного успокоилась. Теперь, когда у меня была четкая цель, мозги наконец заработали, и я догадалась включить “Кэнон”.

– Есть!

Многострадальный фотоаппарат несмотря ни на что работал. Нажав кнопку спуска, осветила вспышкой пространство, и на экране отобразилось фото, на котором отчетливо было видно, о чем говорит Анвар. До провала, шириной в три ступени оставался всего один шаг. Почему я его раньше не заметила?

Я тихо выдохнула, чувствуя, что потею, и снова нажала на спуск, одновременно прыгнув вперед. Так и шла, озаряя путь всполохами вспышки и успевая сориентироваться за эти мгновения. К счастью, лестница быстро закончилась, и под ногами снова было ровное пространство.

Попутно подобрав телефоны, я приблизилась к Виктору. Вблизи все выглядело намного хуже, чем казалось сверху. На последнее фото я даже побоялась взглянуть.

– Что у тебя болит? Ну, кроме ноги и головы?

– Кажется, все… – усмехнулся он и сморщился от боли. – Не могу определиться.

Я отложила камеру и попыталась включить свой мобильник, чтобы посветить фонариком. Ничего.

– Мой, кажется, кончился, – посетовала я.

Трещина на корпусе и разбитый экран не давали в этом усомниться. Телефон Виктора, к счастью, работал несмотря на падение, но из-за вновь накатившей паники, я никак не могла его разблокировать. Упорно нажимала кнопку, экран загорался, выхватывая из темноты покрытое царапинами и ссадинами лицо, и тут же гас.  То, что для этого требуется отпечаток пальца хозяина, мне не приходило в голову, все мысли занимала нешуточная лужа крови.

– Дай-ка…

Виктор нащупал мою ладонь, забрал и разблокировал трубку. Это все, на что у него хватило сил. Включив фонарик, я наконец выдохнула. Нет, мутить от страха меньше не стало, да и кровь никуда не исчезла, но ее было меньше, чем мне сначала показалось.

– Боже!

Я судорожно набрала единый номер службы спасения, и мне ответили сразу же. Затараторила, объясняя, что случилось и кто нуждается в помощи.

– Ни в коем случае не перемещайте пострадавшего, – посоветовала оператор, и вдруг звонок сорвался.

Попыталась перезвонить, но напрочь пропала сеть, а затем аппарат и вовсе вырубился. Ругаясь, на чем свет стоит, перезагрузила его, но теперь он ругался на отсутствие сим-карты и демонстрировал посаженную до десяти процентов батарею. В отчаянии я не сдержала самого грязного ругательства, на какое только была способна.

Фонарик, к счастью, работал.

– Почти сел, – констатировал Анвар.

Да уж… Вчера нам было не до зарядки телефона.

– А я не успела рассказать оператору, где мы…

Повисла недолгая пауза.

– Пить хочу, – нарушил ее Анвар.

– Кажется, с сотрясом нельзя. Да и нечего, если честно. Как ты, вообще?

– Голова кружится… И нога болит сильно. И еще спина… Пошевелиться не могу.

У меня все похолодело внутри. Вдруг он, падая, повредил позвоночник? Тогда уж точно его лучше не трогать.

– Я осмотрю твою голову, – осторожно коснулась слипшихся волос.