Присаживайтесь, джентльмены !

- Слон f-4. Напомни, чтобы я рассказал тебе о ее сестре. Похоже, она не всегда была рыжей, но ей хотелось, чтобы люди считали, что она такой родилась. И она... Извини, твой ход.

Я начал думать, но голова у меня шла кругом.

- D-2 - d-3.

- Ферзь f-3. Так вот, она...

Он начал подробный рассказ. Я уже слышал однажды эту историю и сомневался, чтобы подобное когда-нибудь с ним происходило, во своим рассказом он меня несколько приободрил. Я даже улыбнулся в темноте.

- Твой ход, - добавил под конец Конски.

- Ох, - я уже не мог вспомнить положение фигур на доске. И решил подготовиться к рокировке, что в начале игры - всегда достаточно безопасно. - Конь с-6.

- Ферзь бьет пешку f-7. Шах и мат. С тебя двадцатка, Джек.

- Что? Этого не может быть!

- Давай, повторим ходы, - и он перечислил их один за другим.

Я мысленно провел всю игру заново и только тогда сообразил:

- Ах, черт меня побери! Ты же сделал мне детский мат! Он захихикал:

- Тебе надо было следить за моим ферзем, а не за этой рыжей из рассказа. Я громко расхохотался.

- У тебя есть в запасе еще какие-нибудь истории?

- Найдутся. - И Конски рассказал мне еще одну. А когда я попросил его продолжать, сказал; - Думаю, мне надо малость передохнуть, Джек.

Я вскочил с места.

- Все в порядке, Толстяк?

Он не отзывался, и мне пришлось искать его на ощупь. Когда я коснулся его лица, оно было холодным, а сам он молчал. Прижав ухо к груди, я услышал слабое сердцебиение, но руки и ноги его были словно изо льда.

Конски примерз к дыре, и я изрядно намучался, прежде чем оттащил его в сторону. Я нащупал корку из льда, хотя понимал, что скорее всего это замерзшая кровь. Я попытался привести его в чувство и тут же принялся растирать, но остановился, услышав доносившееся из дыры шипение. Я сорвал с себя брюки, потом мне пришлось понервничать, прежде чем я отыскал в темноте дыру, а когда я ее нашел - сел, плотно закрыв ее правой ягодицей.

Было ощущение, будто я сел на мощный ледяной насос. Затем тело словно обожгло. А через некоторое время я уже не чувствовал вообще ничего - кроме холода и тупой боли.

Где-то вспыхнул свет. Помигал и снова погас. До меня донесся лязг двери. И я что было сил закричал.

- Ноулз! - орал я. - Мистер Ноулз!

Фонарик снова замигал.

- Иду, Джек...

- Вам удалось...- громко зарыдал я. - Вам удалось...

- Нет, Джек. Я не смог пройти следующую секцию. А когда я добрался назад к гермодвери, то потерял сознание. - Он остановился, чтобы перевести дыхание. - Там воронка. - Фонарик перестал мигать и ударился о пол.

- Помоги мне, Джек, - странным голосом произнес он. - Разве ты не видишь, что мне нужна помощь? Я пытался...

Я услышал, как он споткнулся и упал. Я позвал его, но он не ответил.

Я попытался встать, но мне это не удалось - я застрял как пробка в бутылке...

Я пришел в себя, лежа лицом вниз, - подо мной была чистая простыня.

- Ну как, получше? - спросил кто-то. Это был Ноулз, одетый в пижаму и стоящий возле моей постели.

- Вы мертвы, - ответил я.

- Ничуть, - усмехнулся он, - Они вовремя добрались до нас.

- Что произошло? - Я смотрел на него, не веря своим глазам.

- Как мы и думали - взрыв ракеты. Беспилотная почтовая ракета потеряла управление и врезалась в туннель.

- А где Толстяк?

- Здесь!

Я повернулся и увидел Толстяка, лежавшего на животе, как и я.

- С тебя двадцатка, - весело сказал он.

- С меня... - Я обнаружил, что у меня без всякой причины текут слезы, - Ладно, с меня двадцатка. Но чтобы получить ее, тебе придется приехать за ней в Де-Мойн.