Пришедшие с другой стороны

— Да есть, одна… Если бы не сливки и молоко, то мы бы прогнали её… Да ты её знаешь. Это Наталья Валерьевна, — вдруг выдал кот. — Нехорошая она, присосалась к источнику Силы, и ходить и ходить… Дед не любил её, но не гнал отсюда. Всё-таки местным помогала, изредка. Хотя вражье они семя…

— В смысле? Что значит «Они», и почему вражье семя? — удивился такой отповеди Михаил. Сначала не поняв, чем коту не нравится соседка, которая жила неподалеку от них. Ни в чём плохом раньше она как-то не была замечена.

— Такое видеть надо! Ты теперь можешь, как перстень тебя признал, а это лучше, чем я тебе объяснять буду, — заявил кот и тут же удрал из спальни.

— Это чего, опять? Опять какая-то хрень? А ну стой, половик для блох, — бросился Михаила за наглецом.

Не успел он догнать кота, который в обычной манере юркнул на второй этаж по лестнице, как во дворе дома раздался чей-то женский голос:

— Васька, иди сюда, я сливки и молоко принесла тебе и Миньке с Мироном.

«Опаньки, а вот и соседка пришла, надо пойти встретить», — Михаил пошел по направлению к выходу, плюнув на кота. Выйдя на крыльцо, он решил поздороваться с гостьей.

— Здравст… э-э-э… те, — промямлил он, увидев перед собой пришедшую соседку, которую несколько раз видел, теперь просто оторопел.

Сначала он увидел перед собой давно знакомое лицо женщины лет 40–45, но вдруг этот образ «поплыл»: казалось из-под лица женщины проступает другое лицо — образ более старой женщины на вид лет 60–70. Хотя… скорее даже больше…

Фигура почти не изменилась, а черты женщины более молодой и пожилой женщины, то сливались, то опять расслаивались. Шла постоянная смена «личины» и настоящего лица. Михаил сделал вывод, что он может видеть настоящий образ женщины, а не то, что он видел ранее.

Да и вот по её телу, как и по телам домовых и кикиморы струились потоки Силы, потусторонне подсвечивая тело, что выглядело очень необычно у живого человека. Только цвет Силы у неё был более насыщенным — изумрудным с благородным оттенком.

— Здрав будь, Хранитель! — ойкнула женщина, увидев на крыльце Михаила и поклонилась ему в пояс, как записной японец. Тфу, вернее японка.

— Вы это зачем… того… ну кланяетесь? — выдохнул Михаил, не поняв, зачем она это сделала.

— Так вы же Хранитель, надо уважение показать, — настороженно сказала женщина, смотря на него.

— Зачем?

— Так положено! — поджала губы женщина.

— Да, хм… Ну, здравствуйте… Даже не знаю, что сказать.

— Да не надо ничего говорить. Я вот, после того, как умер ваш дед, извините, я стала Василию, да Миньке с Мироном молоко и сливки носить, чтобы с голоду не умерли. Хотя домовым оно не шибко к надобности, а вот животину жалко.

— Ой, да сдались мне ваши молоко и сливки, я и так могу прожить, — небрежно произнес кот, который сидел на крыльце дома, вылизывая свою шерстку. — Мне и мышей хватает.

Михаил возмущенно посмотрел на кота. Вот наглец, то он за сливки из дома кикимору с домовым в лес хочет выгнать. А тут, вишь, сливки и молоко ему не нужны!

— Василий!.. — укоризненно попенял он коту. — Вы его извините… А ты почему при ней говоришь? — уставился он на кота. — А вдруг чего?..

— Да она всё прекрасно знает, чужому точно не скажет. Не в её это интересах. Да и сама она…

— А вы простите кто? — после отповеди кота, спросил Михаил уже настороженно посмотрев на женщину, припомнив, что ему говорил кот в спальне про «Они» и вражье семя.

— Ведьмы, мы, местные. В смысле я… Ведьма! — смутилась Наталья Валерьевна, потупившись и отведя взгляд.

— Ага, ведьмы, мы… Ну да, как же здесь без ведьм… Тут только Змея Горыныча не хватает, а так ничего… Все нормально! А может вы и Бабу Ягу знаете? Интересно бы было познакомится…

— Ой, а откуда вы знаете? — раздалось в ответ.

— Э-э-э, в смысле? — обалдело уставился на неё Михаил.

— Ну как, она же того… этого…

— Вроде сегодня с утра только у меня с косноязычием проблема. А тут еще и вы, туда же… — вытаращился Михаил.

— А-а-а, вы просто так… Ну всё равно, скрывать не буду. Прапрапрапрабабушка она моя, — гордо глядя ему в глаза высказалась Наталья Валерьевна. — Ну так прабабка мне говорила, — уже смущенно добавила она.

— Ахренеть! Просто взять и Ахренеть! — находясь в прострации, брякнул Михаил, вглядываясь в ноги женщины — ногу искал… Да-да, именно костяную…

— Враки — это всё! Не было у неё костяной ноги. Так, некоторое время болела, а потом выздоровела, — сразу поняв, что высматривает Хранитель, твердо сказала Наталья Валерьевна.

— Ну конечно, кто бы сомневался. Вранье голимое! Ведь так, Василий? — уже почти без удивления задал Михаил вопрос коту.

— Ну-у-у… сложно сказать, — ушел от ответа кот, делая вид, что его больше интересует вылизывайте живота. — Хотя кто знает, кто знает, мря-у…

— Ну тогда сразу говорите, а где все-таки Змей Горыныч, в сказке мы или нет, — махнул рукой Михаила, — Гулять так гулять! Будем посмотреть!

— Так его того… этого… Сотни и сотни лет назад один Хранитель прибил, предок твой. Безобразничал Змей! Людишек пугал, деревни жег, скот жрал. Ну его и того… — вставил своё кот.