Пришелец из Чернобыля (СИ)

И мы вернулись к завтраку. Саша почти всё обглодала к концу нашего диалога с Жаном, я решил нагнать её и осушил миску с супом одним залпом. А суп — без дураков — вкусный, хоть на вид и не скажешь. Дальше из кусочков мяса и хлеба соорудил двусторонний бутер. А когда я приговорил бутер и упаковывал яблоко в контейнер, нас позвали на плац. Все тут же встали и пошли в сторону выхода, так что мне не оставалось ничего, кроме как по дороге съесть и его.

После «вдохновляющей речи» на плацу, что мы должны отдать себя всего на благо человечества и прочую лапшу, первым нормативом поставили… покатушки на лошадях.

Итак, в прошлый раз меня эта скотина скинула с седла семь раз. Заработав шишку, удар копчиком и позорные возгласы Оруо (чтоб ему башку на 7/8 отбило), мне теперь хочется видеть этих бестий так же часто как и, например, снорков. Иначе говоря — никогда.

Однако вспомнив, что меня сейчас силком заставят сесть на лошадь, я решил дать своему скакуну второй шанс мне понравиться. Залез легко, что очень чудно. И тут эта животина начала брыкаться, мотать головой и проворачивать финты ушами. Кажется, я ей точно не нравлюсь. И за весь норматив я проскакал на ней от силы пару километров вокруг базы, как по пути она скинула меня в репейник. Позади закономерно слышались смешки. А эта гадина меня ещё и перед лицом махнула своим хвостом. Ненавижу этих созданий.

Но слава Ктулху, верховая езда закончилась через час. День начался энергично. А под конец скачек меня ещё и вырвало… в какой это был раз? Ай, забыл.

Дальше стрельба. Майк выстроил нас в линию, выдал заряженные винтовки, мишени и приказ: «Огонь!». Мишень за мишенью. Попадание за попаданием. И прямо в точку. Как в прошлый раз, я пробил мишень насквозь, а сегодня нам дали пострелять побольше, и я дырявлю уже четвёртую мишень подряд. По итогу Майк объявил результаты: В пятёрке лучших — это я, Жан, Саша, Эрен и Микаса. Ещё пятеро — это Райнер, Бертольд, Имир, Армин и Конни. Остальным просто похвала за то, что они хотя бы просто в одну сторону стреляли.

Единственное что смущает, так это то, что Жан, в то время как стрелял, пристально разглядывал не мишень на стрельбище, а меня. Он даже не скрывал того, что за мной следит. И если все остальные смотрели больше на мишени и за количеством собственных и чужих попаданий, то Жан целенаправленно сверлил меня взглядом. А ещё о чём-то мог перешёптывается с Сашей? Чего это он?

Окей, надо бы мне потом подумать про это, если не забуду. Объявили спарринг. Ох, придется моей заднице опять страдать. Стою я, значит, на «поле боя». Встал в боевую стойку, без понятия, как это со стороны выглядит, но, видимо, очень тупо, раз Оруо посмеялся надо мной. Леви начал:

— По порядку — нападающий и защищающийся: Жан — с Райнером. Армин — с Конни. Бертольд — с Имир. Эрен — с Микасой. Браус — с Петрой. Гюнтер — с Эрдом. Карт — с Оруо. Через полчаса — меняетесь местами. Начали!

— Ну нет. Почему мне достался этот засранец? — И все моментально обернулись. Ой, я что это вслух сказал?

— Эй, сам ты засранец. И ты ещё только новичок, так что не смей зарываться, — выразил своё недовольство Оруо. — Давай я тебя научу покорности и тогда, может быть, я…

Не успев договорить, я, пожалуй, единственный раз сумел успешно ударить своего оппонента в челюсть, после которой он себе язык прикусил.

— Ну попробуй, засранец. — Вот здесь я его так назвал совершенно осознанно, подогревая его гнев. И как показала практика — напрасно.

В конце спарринга подводим счёт: за мной была только одна успешная атака кулаком в челюсть (которая прошла успешно только потому, что я смог подгадал момент), а в остальном — Оруо, на мне отыгрался, как на боксёрской груше. Так что валяюсь на земле, весь в пыли, вспотевший, еле дышащий, а надо мною возвышается Оруо. Он дышал, словно и не дрался минуту назад. Если здесь бродит капрал, представляю, как он усмехается, заметив мою бедную валяющуюся тушку. Почти что своего добился, гад. Если бы не Райнер, не знаю, смог бы я сам встать.

— Ты как? Живой? — поинтересовался Райнер, протягивая мне руку

— Да, — ответил я, кряхтя и поднимаясь на больную ногу. — Доблестно поколотить юнца. Очень смело.

— Не язви. Ты сам напросился, назвав Оруо засранцем, — укоризненно показал Райнер, — Знаю, тебе больно. Но для этого мы и учимся.

— А мне кажется, что Леви специально подговорил Оруо меня поколотить особенно больно.

— По-моему, ты просто параноик. Будь проще, и к тебе потянутся люди.

Знакомая песенка… И почти бесполезная. А тут и Оруо. И начал перед нами шепелявить. Хоть язык ему отбил.

— Эй, ты, новичок. Живой ещё? — поинтересовался Оруо в своей манере. — Надеюсь, тебе остаток тренировки не придётся волочиться за нами?

— Не дождёшься, — парировал я. — По крайней мере счёт один — один.

— Ты о чём это? — не понял Оруо.

— На стрельбище я тебя по меткости уделал.

— Тебе просто повезло. У меня винтовка была не пристрелена. И это мне помешало тебя уделать. Ясно?

— Знаешь, плохому солдату всегда что-то мешает.

И прежде чем словесная перепалка переросла бы в несловесную, Майк Захариус прервал: