Пришелец из Чернобыля (СИ)

— История просто отличная, — послышался голос из дверного проёма. Эрвин уже пришёл на пару с Майком. Сев напротив меня за кресло, продолжил — Может ещё что то вспомнишь? Например — как ты себя чувствовал сегодня утром? Обмороки, рвота, внезапные приступы агрессии…

— Понятно, уже наслышаны, — закатал я глаза, — знаю, проштрафился. Но то были рефлексы. И вообще — Оруо на меня первым напал, да с ним всё в порядке, жив, здоров и весел.

— Хорошо, что так. Но я надеюсь, что мне больше не стоит тебе напоминать: у нас с тобой договор. Я всё понимаю, взаимодействие с людьми другого склада мышления и адаптация в обстановке секретности - штука сложная, требует кучи времени, но вот твои действия, пусть и ответные, не слишком этому способствуют. Как и твоей легенде, кстати. Хоть Майк тебя и прикрывает от проблем, вечно так продолжаться не может. Подумай над этим хорошенько. Надеюсь, мы с тобой это уяснили?

— Так точно. Уяснили. Я могу уйти?

— Нет. Сейчас нет. Ты лучше скажи, тебе как — лучше? А то вдруг выйдешь и снова грохнешься? Я, как твой командир, за тебя отвечаю.

— Нет. Теперь точно всё. Как раз хотел уже у себя в комнате подумать про своё прошлое и про ту проблему. А ещё помню про отчёты. Скоро мы с Ханджи составим для вас первый отчёт. Получите его завтра.

— Хорошо. Тогда иди, отдыхай, — закончил Эрвин и позвал кого-то за дверью — Эй! Отведите его назад в комнату. Приглядывайте за ним.

— Так точно, командор, — донеслись слова из-за двери, открыв которую, узнал что они принадлежали двоим…

— А мой “ночной выговор” перенесём на завтра, — подвёл итог Леви.

***

— Эрвин, мне кажется, но он что-то скрывает, — первая высказалась Ханджи, как только Калькуль ушёл с сопровождением.

— Это я тоже заметил, как ни странно. Конкретней?

— Начнём с того, когда мы пытались привести его в чувства, — начал Леви, — он одёрнул руку в перчатке с такой силой, что ударил меня по щеке и даже свалил на пол. А в следующий миг тот уже к книжной полке прижался, держа руку за спину. То есть он боится нам её показывать. А если вспомнить его постоянную слабость, рвоту и вспышки агрессии, что на допросе, что сейчас…

— То есть? — уточняет Эрвин.

— Думаешь, он сидит на игле? — закончил мысль Майк.

— СО МНОЙ ВСЁ НОРМАЛЬНО! — вдруг донеслось из-за коридора. Голос завопил столь внезапно, что Ханджи аж припрыгнула со стула от удивления. А только спустя пару секунд поняли, что голос принадлежал Калькулю.

— Очень на то похоже , — согласился Леви. — Ханджи, проследи ка за ним…

========== Запись двенадцатая: Наконец то, разговоры по душам. ==========

«Мда, малой — сообразительностью ты не блещешь…»

«Ну ты просто кусок идиота…»

«Ну, брат, ты портить кровь умеешь “

Все эти прелестные эпитеты кто угодно слышал в свой адрес хотя бы раз. Лично я таких замечаний наслушался от своего наставника по кличке Джокер. Снорк знает, сколько раз чуть ли не на каждой глупости. Вообще, мой учитель Джокер был весьма сложным человеком. Сам он отошёл от дел и, в принципе, учить никого не собирался. Но со мной вышел форс мажор… И-и-и… В общем, была у него причина меня взять. Да и резон был. Кличку тот заслужил за тотальное нежелание пользоваться шутками. Перфекционист до мозга костей, любую неточность тот воспринимает более чем негативно. Хорошо, хоть не матами крыл. Сначала я обижался, потом терпел и продолжал обижаться… Да что ж там, я и сейчас на него местами обижаюсь. Но его понять можно: он так пытался до меня более доходчиво всё показать и рассказать.

Вспомнить хоть Свалку. Был ещё 20 год, только отмычкой стать успел у Джокера. Тот меня учил всем азам по записям, а после отправлял на место закреплять знания о прочитанном, будь то мутант, аномалия или прочее дерьмо. И в очередной день Джокер устроил мне проверку на внимательность.

Условие задачи: перед нами стоял настоящий лабиринт из воронок.

«Справка: воронка — аномалия гравитационного происхождения, мутировавшая от трамплина. Та, в отличие от трамплина, которая подбрасывала всё, что попадалось в её поле действия; всё, что попадёт в его поле действия (а она на минуточку десять метров) — сначала останавливала, затем сплющивала с силой гидравлического пресса, превращая дерево в труху, а камни в пыль. Про то, что она способна сделать с человеком я даже описывать не буду. Это надо видеть. Между первым и вторым действием счёт идёт на минуты, поэтому только опытный ходок способен выйти оттуда хотя бы живым… Ну… А целым — это уж как повезёт».