Пришелец из Чернобыля (СИ)

— Какова твоя жизненная позиция?

— Держусь особняком. Не люблю быть на чьей либо стороне.

— Проявишь ли ты жалость к врагу?

— Для жалости нет места. Я уже говорил: не сожрешь ты - сожрут тебя.

— Будешь следовать приказу или самовольничаешь?

— Нет, приказы это не мое. Своя голова на плечах есть, сам умею думать.

— А кто для тебя убийца?

— Каждый из нас в какой-то степени убийца. Не буквально.

— Как спасёшься от преследования?

— Все просто: заманю в ловушку и отстреляю пока тот беззащитен.

— Что лучше — убежать, или атаковать?

— В зависимости от ситуации.

- Сожалеешь ли ты о чем-то в своей жизни?

— А кто бы не сожалел? Все о чем-то сожалеют. И я не исключение.

— Почему ты ни слова не сказал о прошлом?

— А можно я не буду отвечать на этот вопрос?

— Хорошо. Осуществлял месть, ты получаешь удовлетворения?

— О да, ещё какое.

— А веришь ли ты в богов ?

—Нет, я атеист.

— Так, понятно.

— А теперь поконкретнее: когда я тебя вчера откачивала вместе с Леви, он упомянул, что тебя следует полечить в плане сновидений. У тебя как со сном?

— Кошмары. Еженочно. И плохой сон.

— Как долго это у тебя наблюдается?

— Примерно после первого года обитания в Чернобыле.

— А что тебе именно снится? Например, расскажи что-нибудь из последнего увиденного тобой кошмара.

— Могу, могу даже не один пример привести. Вот только дайте память напрячь.

Поправив ноги на диване, я закрыл глаза

— Вот все, что мне вспомнилось — молодой человек, по всей видимости все ещё студент, бежал по улицам и закуткам города что есть сил, пытаясь спастись от неких бритоголовых уродов.

Тот же самый парень, уже вылезающий из под обломков самолёта… Обожжённый на целую руку, с дикой болью в ребрах, петлял прочь от разбитого железа, внутри которых догорали останки людей, воняя дымом, гарью и мертвечиной.

Опять он же, но уже в какой-то униформе. Он валялся на земле, беспомощный и вопящий от боли, скрючившись в судорогах, а рядом с ним в прямой видимости лежал труп какого то старика. А поодаль же виднелось нечто, отдалённо похожее на человека, но которое категорически человеком не являлось. Мерно подходя к выжившему, оно протягивало лапы таким манером, как если бы тот колдовал какое-то заклинание. Да и бормотал ещё что-то нечленораздельное.

А вот он уже заметно повзрослевший пацан, едва державшийся в сознании от недостатка кислорода, пытался выбраться из под завала, целиком состоящего из трупов. И выбравшись - узрел поистине жуткую картину. На земле валялось бессчетное число трупов людей и тварей всех мастей, насколько мог охватить его испуганный взор… Кровь… Везде и всюду кровь. На самом выжившем, на трупах, на земле… Она окропила все и вся своим темно красным цветом… И все это безумие озарилось красным светом лунного затмения… Единственный выживший, узрев такое безумие, завопил… Страшным кладбищенским воем…

Примерно в это же время:

Леви, вышел из комнаты Калькуля, сжимая в руке единственное, что он сумел найти: единственную пилюлю, выпавшую из той фляжки, когда принимал их, лёжа на ковре.

Если бы не неосторожность этого чудака, то старания капрала были бы тщетными.

— Признаю, ты хорошо постарался, пряча важные улики против себя. Как только та аномалия с тобой разберётся, я ей передам это. И молись кому только веришь, чтобы это не оказалось наркотой.

***

Конечно, мне очень не хотелось раскрывать содержание своих снов и уж точно признаваться в том, что все это было со мной не совсем уж и во сне Но с другой стороны — она учёный и врач по специальности. И что если она поможет найти мне замену тех лекарств, которые смогут сдержать все то безумие, что изо всех сил прячу внутри себя. Придется рискнуть. Все равно мне терять нечего. А как будто мне и было что терять…

Вы знаете — у каждого человека на земле рано или поздно наступает такой момент, когда ему необходимо задуматься о чём то для себя очень важном. Спонтанно, неорганизованно, но за то не из под палки и искренне. Одни сожалеют о своей жизни, вернее — сожалеют о том, насколько она бездарна была потрачена. Другие вспоминают о душе, разорванную как лоскутное одеяло и сшитую на скорую руку. Третьи беспокоятся о материальном благе. Хоть это и мелочно, особенно на фоне первых двух причин, но таких тоже можно понять. Увы — такова природа человека: тот силен лишь задним умом. Преступная беспечность. Хотя чья химера бы мычала…

Вот и для меня, кажись настал момент призадуматься. Но — верьте или нет, мне откровенно говоря плевать на ту жалкую жизнь, которую я прожил и которую мог бы ещё прожить. Плевать на то, что осталось от моей души. И уж меньше всего сейчас меня волновали деньги с артефактами. Пожалуй, начну издалека. А то эта ситуация очень походит на рассказ из категории: понять не объяснить.