Пришелец в семье (ЛП)

— Сейчас королевская семья кого-то отправляет сюда, якобы, провести на мне королевский брачный тест, и я его собираюсь впечатляюще провалить. Но никто во всей вселенной не сможет меня убедить, что на наши неприветливые берега прибудет королевский босс или королевская хозяйка. Только полный идиот сделает такое, а они могут быть много кем, но глупыми назвать их не получится. Поэтому отправят представителя, или нескольких представителей. Тогда и придет время вашего плана мирового господства, а то еще и уничтожения всех нас. Вот только твоему народу на это наплевать. Они хотят заставить платить тех людей, кто ближе к ним. И я их понимаю. Но ты не понимаешь, ведь так?

— Кровь этой линии должна исчезнуть!

— Значит, они поубивали и изнасиловали членов твоей семьи или что-то в этом роде?

— Нет. Они поработили всю нашу расу.

— Да, да, поработили большой сетью, понятно. Я тебя спрашиваю, сделали ли они что-то такое, что заставило тебя страдать.

Выглядит она так, словно не понимает вопроса.

— Они лишили мой народ места среди звезд. Этого достаточно.

Великолепно. Они с подружкой, похоже, фанатики. Чудесно.

— Так вам двоим что сказали сделать-то? Позаботиться об остатках кровной линии?

— Мы посланы сюда Благодатью Божьей, чтобы свершить месть.

— Ох, точно. Только я не думаю, что это божий план.

— Конечно же, да. Почему же еще Она позволила нам бежать?

Глава 23

— Бежать откуда?

То, что Мойра назвала Бога женщиной, меня не удивило. Было бы намного страннее, если б она считала, что Бог — мужчина.

Мойра не ответила. Она просто недвусмысленно посмотрела на меня, потом перевела взгляд на грудь. Мне показалось, что она сделала это для того, чтобы мне стало неловко. Не сработало, тем более, что несколько часов назад я уже обнажала своих близняшек перед кучей парней.

— Значит, вас обоих арестовали, так получается?

— Нет, — она отвернулась.

— Кто арестовал? Ваши власти?

Она продолжала смотреть в сторону. Я чуть сдвинулась, чтобы оказаться в поле ее зрения. Она отвернулась в другую сторону. Появилось ощущение, что она собирается изображать обиженного ребенка целый день. Тогда появилась другая мысль.

— Сколько тебе лет?

— Мы не считаем возраст, как вы.

— Уверена в этом. Так как сама считаешь, сколько тебе?

— Совершеннолетняя.

Ага. Значит, по их стандартам, она еще ребенок. Только дети хотят убедить, что ты знаешь — они достаточно взрослые, чтобы делать то, чтобы им делать неприятно. Ребенок-фанатик. Но ребенок. А у детей куча страхов и, как правило, почти никакой защиты.

— Итак, Мойра, я хочу тебе кое-что сказать, — я подошла к ней поближе, но не настолько, чтобы она смогла до меня дотянуться. — Когда я найду твою любовницу, а я это сделаю, я позабочусь, чтобы она была уничтожена самым беспощадным, болезненным способом. Я вскрою ей черепушку и сделаю еще кучу разных ужасных штук. И при этом я заставлю тебя на все это смотреть. Ты увидишь, как она страдает, а потом ты будешь смотреть, как она умирает. Как тебе такое предложение?

— Ты ее никогда не поймаешь, — на этот раз Мойра выглядела не слишком уверенно.

— Тебя ведь поймала.

— Только потому, что тебе помогли.

— Мне и дальше будут помогать. А твоей подружке — нет, ведь так? У нее была ты, но сейчас ты здесь и никуда сбежать не получится. Если честно, я хочу накачать тебя килограммами наркотиков, так что даже если удастся выбраться из кандалов, убежать не получится. Может, наркотики тебя и убьют, но я готова пойти на такой риск.

— Она опытнее меня. Ты ее не поймаешь.

Я изо всех сил постаралась улыбнуться той зловещей улыбкой, что получается у мамы. Сработало, если такой вот взгляд Мойры посчитать за испуганный.

— Конечно же, поймаю. Она придет спасать тебя, а я буду ждать. Я поставлю на нее кучу ловушек, и даже если большинство из них не сработает, то хоть одно-то наверняка да. Тогда ты и посмотришь, как она страдает и умирает. Ты почувствуешь, каково это, когда причиняют боль человеку, которого кто-то любит.

— Почему ты так поступаешь?

— Потому что ты причинила боль человеку, которого люблю я, и злорадствуешь по этому поводу. Ты с радостью причинила ему боль, и у тебя не было других причин сделать это иначе, чем чистое озлобление. В нашем мире есть старая поговорка: глаз за глаз, зуб за зуб. Народ моего отца написал ее тысячи лет назад, но до сих пор она еще актуальна. Я хочу убедиться, что ты будешь страдать так же, как заставила страдать меня и моих друзей. Только еще сильнее.

— У тебя не выйдет, — она сглотнула.

— Конечно же, выйдет. Готова поспорить, ты уже пропустила сеанс связи с подружкой. Она начнет тебя искать, поймет, что ты у нас. Есть только несколько мест, где мы можем тебя держать. И она скоро будет здесь. А я буду готова, — я вытащила мобильный. — Чаки?

— Да. Почему мне звонишь? — краем глаза я увидела, как он отходит от окна и сама отошла подальше от Мойры, чтобы она не услышала его ответы, по крайней мере, надеюсь, что не услышит.