Пришельцы из космоса

Воспоминания об этих панических настроениях 1000-летней давности становятся особенно актуальными по мере того, как до начала 2000 года остаются считанные месяцы. Тим Шоукросс совершенно прав, когда упоминает в конце своей книги о том, что по мере приближения к началу нового тысячелетия совершаются «фундаментальные сдвиги в старых религиозных установках и принципах общественной организации». Порой эти «сдвиги» принимают истерический и даже панический характер. Ныне, как и прежде, завершение очередного тысячелетия христианской эры многие смешивают с концом света. Правда, в духе нового времени эти выводы часто подкрепляются не только библейскими текстами, но и ссылками на изучение календарей майя и вольной трактовкой геологической теории о сдвигах в земной коре. Как справедливо отмечает Тим Шоукросс, накануне нового тысячелетия резко увеличилось количество людей во всем мире, верящих во внеземной характер НЛО. А некоторые из них ожидают в первые секунды нового тысячелетия разрушительного вторжения инопланетян на Землю. Однако нелишне вспомнить, что 1000 лет назад подобные панические страхи, к счастью, не оправдались.

Известно, что как только 1000 год благополучно миновал, в Европе воцарилось спокойствие, а ожидание конца мира сменилось бурным стремлением возблагодарить небо за избавление от гибели. Как констатировал Чижевский, «депрессивная психическая пандемия сменилась столь же мощной психической реакцией, выразившейся во всеобщем маниакальном возбуждении восторга и радости».

Однако вскоре Европу стали потрясать новые психопатические эпидемии. Как подчеркивал Чижевский, «начиная с XI века европейские народы и католичесхо-феодальный мир прошли через ужасный кризис массовых умопомешательств. Крестовые походы, процессы самобичевалыциков, неистовая пляска, тарантелла, макабрский танец и другие эпидемии истерии и истероэпилепсии в течение четырех столетий волновали умы. Но общее возбуждение умов не прекратилось. В XV веке… начинаются повальные эпидемии демономании. …Ни одна нация Западной Европы не избежала этой эпидемии, которая держалась около 300 лет. Повсюду вопреки здравому рассудку господствовало убеждение в том, что нечестивые люди, главным образом старые женщины, обладают адскими силами творить сверхъестественные злодеяния, мучить и умерщвлять людей, питаясь их мясом и кровью, летать на дьяволовы пиры и шабаши, превращаясь в животных, совершая все свои деяния по наущению дьяволов».

Катализатором демономании служили заявления сумасшедших. Как отмечал Чижевский, «люди, психика которых была предрасположена к заболеванию, лица с расшатанной нервной системой, с предрасположением к бреду, галлюцинациям и т.д., — все они каждую минуту склонны были признать себя виновными в интимных отношениях с демонами, инкубами, суккубами и даже с самим дьяволом. Одержимые с большими подробностями рассказывали о своих полетах на шабаш дьявола, показывали анестизированные места на теле — „печати дьявола“ и приводили другие не менее „веские“ доказательства своих общений с нечистою силою… Психическая инфекция быстро охватила массы народонаселения Европы, которая превратилась в убежище истеричек, слабоумных, меланхоликов, параноиков и всевозможных маньяков».

Ирония А. К. Приймы. основанная на невозможности массовых умопомешательств, игнорирует тысячи фактов из всемирной истории, в том числе и в XX веке. Новейшая история чрезвычайно богата примерами массовых безумий, которые охватывали огромные страны, жившие в обстановке страха перед внешним или внутренним врагом. Исследователь этого явления американский историк Луи де Йонг так объяснял механизм возникновения массового психоза во время внешнего или внутреннего конфликта: "Начало войны влечет за собой возникновение сильного страха у большинства людей. …Человек стоит перед угрозой неотвратимой и непостижимой катастрофы. Какое оружие применит противник? Все, что, начиная с юных лет, читал или слышал человек об ужасах войны, о сражениях с применением огнеметов, о бактериях и «лучах смерти», — все это всплывает в памяти и грозит затопить сознание… Наряду со страхом и ненавистью появляется и чувство беспомощности… В подобной обстановке у очень многих людей появляется склонность найти отдушины, чтобы освободиться от внутреннего напряжения, воспринимая без особых рассуждений мысль о том, что надо искать врага в своих собственных рядах. Теперь дело лишь за тем, чтобы кто-то первым назвал мнимого врага «по имени».