Пришельцы из космоса

"Ну, во-первых, я был единственным, у кого… Ведь, это была очень закрытая база… У меня одного был пропуск на базу. Сенатор Монтойя, в то время он был помощником губернатора, приехал и попросил отвезти меня немедленно. Он подчеркнул: «немедленно». А я еще удивился: «А какого черта спешить?» Он мне ответил: «Ты должен поторопиться и захвати с собой Пита». Его голос по телефону казался взволнованным. Я приехал и сказал Питу, что мы захватим Монтойя по пути. У меня было двое приятелей, которые жили неподалеку… Один живет за дорогой в двух кварталах отсюда. Мы подъехали к базе, а военная полиция нас не пускала, но я им сказал, что мне надо, и двое моих знакомых были со мной, они могли быть в моей машине с пропуском, я имел разрешение. Поэтому я захватил их, чтобы вместе с ними встретить помощника губернатора Монтойя. Он был в это время в ангаре. Военная полиция провела нас туда. Я поставил машину не рядом с ангаром, а в полуквартале от него. Я еще спросил себя, что, черт возьми, здесь происходит? А потом, когда военные полицейские ушли, я подвинул машину поближе к входу в ангар. В это время ворота ангара открылись, и вышел сенатор. Он сказал: «Поехали отсюда к черту!» И он даже бормотал слова молитвы. А я спросил: «В чем проблема?» И тут выбежала медсестра, крупная блондинка. Я думаю, она была примерно метр семьдесят ростом. И она говорит: «Этого не может быть! Этого не может быть! Один двигается!»

«Поэтому, естественно, я захотел узнать, что там двигается. Я увидел два тела, покрытые белой простыней, но тела были слишком малы, чтобы принадлежать взрослым мужчинам… Одно тело было не покрыто, оно двигалось. Я сказал: „Какого черта тут происходит?“ И спросил медсестру: „Кто они?“ Она ответила: „Они не из этого мира“. И это было так. И потом Монтойя пошел к машине, он был так напуган, что сел между двоих парней на заднее сиденье, то есть между мной и моим приятелем. В то время он просто повторял то, что увидел, и мы выехали с территории авиабазы. Приехали к дому. Я сказал, что ему следует выпить. У меня была бутыль „Джима Бима“, знаете, такая квадратная бутыль. И он просто взял и стал лакать виски из горлышка, буль, буль, буль, и выпил две трети, а потом бухнулся на постель и отключился».

Рассказ Рубена Анайя отличается от рассказа Пита в одном важном моменте: Рубен утверждал, что одно из тел было живым. Хотя есть и другие рассказы, в которых говорится об одной оставшейся в живых жертве катастрофы, в описаниях есть противоречия. Возможно, что Рубен просто приукрашивал свой рассказ. И все же самым важным в его рассказе было то, что он подтверждал в общих чертах рассказ его брата. Я стал настаивать на том, чтобы он подробнее рассказал мне о том, что видел сенатор. «Ну, он мне сказал, что не знает, что это такое», — говорил Рубен. Тут он произнес новое для меня слово — они не были «землянами», или что-то в этом роде. Я спросил его: «Кто же они, чёрт побери?» Он ответил: «Я не знаю! Они меньше, меньше меня, а я довольно маленький! А их глаза как слезы!» И он стал двигать своими глазами. «У них маленький нос, а рот едва различим, то есть когда они лежали». Тут я опять спросил: «Кто же они, чёрт побери?» Он ответил: «Я не знаю. Я не знаю, кто они. Я не знаю». Он очень, очень нервничал".

Я спросил Рубена, заглядывал ли он в ангар, и тот повторил свой рассказ об этом. «Да, я заглянул в ангар и увидел две простыни, под которыми было что-то. Один был с краю… другой немножко в стороне. А на том, кто был в стороне, на нем не было простыни, он все еще двигался».

Возможно, что Рубен немного преувеличивал, но, кажется, непохоже, что он выдумал историю, которую мог подтвердить или опровергнуть его брат, а отчасти и сестры его брата. Может быть, Рубен Анайя что-то увидел в ангаре, хотя Фрэнк Кауфманн не заметил, что кто-либо остался в живых. (Но может быть, хотя существа показались в пустыне мертвыми, один из них был просто без сознания, а потом пришел в себя? Услыхав эти странные истории, можно поверить чему угодно.)

Возможно, все повторяют умышленно сфабрикованные версии одной и той же истории; возможно, они повторяют одну и ту же историю, но, как это часто бывает, разночтения могут быть вызваны разницей в способностях людей к восприятию, памяти и умению воспроизводить одни и те же события. Более того, наличие упомянутых выше субъективных факторов неизбежно вызывает такие отклонения, и это само по себе может свидетельствовать об истинности события, а не о том, что оно вымышлено.

Очевидно, что чем больше вы слышите разные рассказы людей об одном и том же событии, отдельные детали которых совпадают, а другие — нет, тем труднее предположить, что все эти люди врут. Предположить, что один человек преувеличивает или врет напропалую гораздо легче, чем допустить, что целая группа следует его примеру и старательно приукрашивает ложную версию, стараясь добиться правдоподобия для того, чтобы устранить в ней очевидные несуразности.

3.