Пришельцы из Зазеркалья: Факты и размышления о неопознанных летающих объектах

— Я вычислил направление, мы отправились туда втроем. По-моему, это самое серьезное место в зоне. С одним из нас, Иваном из Запорожья (их там было трое из этого города, приехали, как и мы), они вступили там в контакт. Они передали ему очень интересную информацию. Познавательную. Я бы на их месте такую не передавал… Но, очевидно, они таким образом наградили нас за проницательность, логику суждений, которые точно вывели нас на это очень серьезное место.

— Они подсказали вам, куда надо идти дальше, — это ты хочешь сказать?

— Нет, не совсем… В общем, там все гораздо серьезней… Ну, так вот. Контакт был с Иваном, да еще маленький сигнал потом дали Ч., когда Ивана надо было остановить и не отпускать далеко от себя. Ребята тебе потом сами, наверное, расскажут.

Иван, вспомнив наши уговоры, попросил у них подтверждения контакта. Здесь-то все интересное и начинается. И становится ясно, что контакты — это не сны и не галлюцинации. Вот факты.

Первое, что спросил Иван у них, было: сколько у Ч. детей и какого они пола? Сам он, то есть Иван, этого не знал и знать не мог: знакомы мы были каких-то несколько часов. Ивану ответили: у Ч. двое детей, сын и дочь. Так оно и есть на самом деле.

Потом Иван спросил: сколько сегодня на рыбалке Н. из Риги поймает рыб (первое, что пришло в голову)? Последовал четкий ответ: к 16.00 Н. поймает трех окушков.

И третье. Иван задал вопрос: что будет делать вечером Оксана (это его девушка, вместе приехали), а что, скажем, Р. из Риги. Ответ: Р. будет помогать Оксане готовить на костре ужин и обожжется.

Мы договорились никому ничего пока не рассказывать и пошли в лагерь. Вот тут-то и состоялась фантастика!

— Подожди секунду. Как с Иваном вступили в контакт?

— Мы пошли в вычисленном мною направлении. По дороге я постоянно спрашивал ребят, что они чувствуют, не становится ли им хуже или не по себе. Сначала все было нормально, но когда отошли от лагеря изрядно, Иван вдруг сказал, что ощущает будто бы толчки в сердце, какие-то импульсы извне — прямо в сердце. Я подумал, что мы близки к цели. И рамки в руках крутились аж на 360 градусов, как ни в одном месте. Мы поднялись все же на вершину горы, и тут Иван сказал, что сердце очень сильно сжимает. Сделали остановку. Иван лег под дерево отдохнуть, закрыл глаза. А мы решили походить вокруг, побиолоцировать рамками. Вот тут-то с Иваном и произошел контакт…

Но вернемся к подтверждениям. Про детей Ч. я уже сказал: совпало в точности. Дальше — рыбалка Н. Дождались, пока он вернется с реки, и стали его спрашивать. В лагере, кроме нас троих, никто не понимал, почему мы его так дотошно пытаем. Спрашиваю: сколько поймал? Он говорит: три. Покажи, говорю. Показывает — действительно, три окушка. Спрашиваю: как ты себя чувствовал во время рыбалки? Он говорит: как под колпаком всю дорогу. (Учти: он не знает, почему я задаю эти вопросы.) Дальше я спрашиваю, мог ли он поймать больше. Вполне, отвечает. И Т. подтверждает — а он ловил неподалеку, — что клев был неплохой. Н. рассказывает, что клюнула четвертая рыба, но сорвалась, когда он тянул ее к берегу. Потом подсек еще одну — порвалась леска. Стали разбираться, осматривать леску. И увидели, что ее концы в месте, где она «порвалась», как бы оплавлены…

Осталось третье подтверждение — ожог. Вечером вроде ничего не произошло (а мы молчали). Утром же осторожно поспрашивали Р., не обжегся ли он у костра. Он сначала говорил, что нет. Мы осмотрели его руки и спрашиваем: а это что за волдырик? Он: а, точно, было вчера, да я как-то и внимания не обратил, мелочь такая…

Какие еще подтверждения, что контакты и постороннее присутствие в зоне — не галлюцинации? Вот, скажем, каждое утро у нас проходило нечто вроде планерки: обсуждали предыдущий день, что-то намечали на сегодняшний, записывали в блокноты самое интересное из рассказов других, вели запись на диктофоны и т. д… А надо сказать, что при контактах ВЦ, как правило, предупреждает, что можно рассказывать другим, а что — нет. И вот если рассказчик подходил к запретной теме — он получал импульс. Кстати, у нас это записано на магнитофонной ленте — как человек вдруг ни с того ни с сего меняет на ходу тему или резко замолкает, теряется. Иван получал импульсы в сердце: все, мол, завязывай… Т. тоже несколько раз получал подобные сигналы, но по-иному. У него начинался озноб, дрожь в теле, он чувствовал странный страх. Мне все это было видно, и я тогда тоже старался поменять тему обсуждения. Все болезненные ощущения у контактера тогда затухали.

В основном я заметил, ребята получали импульсы и сигналы, когда разговор заходил об иных цивилизациях. Дело в том, что, по нашему убеждению, в зоне их несколько — по крайней мере две. И только стоило кому-то заикнуться об этом — тотчас следовал сигнал «стоп»…

Внимательно наблюдали мы за временем. Ежедневно по утрам сверяли часы с сигналами по радиоприемнику.

— Радиопомех не было?

— Не заметили. И волны не скакали. Аппаратура вот отказывала. Особенно та, что на электронике. Фотовспышки барахлили, кинокамеры…