Пришельцы. Выпуск 1

— Да! У-у-у… больше года, — невысокий Игорь Андреевич словно стал еще меньше, втянув голову в плечи. — Я шел… шел. Гололед. А потом упал… Вывих. Больно…

— Это у вас, батенька, не вывих. Это (ЛАТИНИЦА!). Но-о… Давайте попробуем. Ну-т-ка, прилягте. На этот раз он налил бурой жидкости в кювету, сложил вместе три ватных тампона и начал протирать место деформации.

Больной кричал, даже орал. Бил руками по кушетке. Порывался встать и даже укусить доктора. Но мужественно придавив пациента локтем, лекарь довел начатое до конца. Пошептал магические заклинания, сделал пассы, пару раз дунул… Чуть ли не с хрустом, прямо на глазах сустав встал на место.

Радость обуяла хромого. Едва не сбив следующую посетительницу, он БЕГОМ! вылетел из процедурной.

— Ура! — кричал он. — Ура-а! Я вылечился!

***

— Что у вас? — спросил врач Марину Егоровну. — М-м?

— Хы…-хы-хы… — она закатила глаза. — А что, не заметно? Задыхаюсь. Хы… Хы… Видите? Асма…

— Астма, — поправил врач. — А ну, дышите… Да-с… Не дышите… Кстати, где ваша карточка? Давление мерили давно? Дышите…

— Утром 180/250.

— Однако! Не дышите… Похоже, что жить-то вам осталось…

Посетительница стала заламывать руки и расплакалась.

— Доктор, ну сделайте же что-нибудь… Доктор, я еще так молода…

— Хорошо. Правда, мое средство на этой группе заболеваний еще не апробировано…

— Я согласна! Я согласна! — защебетала красотка.

— Закройте глаза. Я сделаю ингаляцию.

Доктор вылил жидкость в блюдечко. Накинул на голову пациентке марлю.

— Дышите глубже. Еще. Еще… — он стал ходить вокруг, шептать и делать пассы руками.

Удивительно! Прерывистое и хриплое дыхание стало выравниваться, сделалось плавным и ровным.

— Помогает! — обрадовалась больная. — Честное слово, помогает! Доктор, вы чудо!

— М-молчите! Дышать! Только дышать! На-абирайте воздуха полной грудью! Выдыхайте ме-едленно…

***

Потом зашел больной с воспалением среднего уха.

Потом две девочки с ветрянкой.

Затем был пациент с косоглазием, которое поначалу совсем не поддавалось.

Потом — заика.

Потом было несколько легких — головная боль, энурез, перелом и выпадение зубов.

Потом еще, еще, еще…

— Уф, — сказал умаянный Владимир Александрович медсестре, — много там еще… в очереди?

— А все… — улыбнулась та. — Никого нет. Вы всех вылечили.

— Здорово, — Владимир Александрович тоже улыбнулся. — А что на завтра?

— На завтра снова больные и снова та же очередь — двадцать восемь человек. Народ болеет. Куда ж деваться?

— Н-н-да, — грустно констатировал довольный своей работой терапевт. — Народ болеет… И ничего с этим поделать нельзя. Лечи их, лечи… Слушай, Кать, приготовь-ка назавтра побольше микстуры. И сама начинай… Учись… Учись… Перенимай.

Помощница сполоснула в умывальнике граненый стакан, налила свежей воды из-под крана, и стала разводить акварельные краски.

— Может побольше зеленой?

— Дава-ай… меша-ай. Можно и зеленой. Без разницы. Только погуще-погуще… Ну, и заклинание давай заучивай. Не маленькая же. Ну, повторяй за мной: «У сороки заболи… У вороны заболи… А у маленькой Наташи все пройди-пройди-пройди…».

В средней группе детского сада приближался полдник. Дети складывали игрушки. Вовчик вздохнул грустно, когда нянечка сказала, что «панацея» до утра прокиснет и выплеснула микстуру в раковину. Снял белый халатик.

— От чего бы их всех вылечить завтра? — задумался он.

21 ноября 2007

Пробуждение

Он проснулся. Некоторое время полежал не двигаясь и не открывая глаз. Затем открыл один в полуприщур. Потом — другой. Вчерашний ужин, кажется, пересолили. Хотелось пить. Слегка мутило. Подниматься не хотелось.

Широко-о-о, аж со звуком зевнул, не прикрывая рта. Облизнул языком сухие губы. Вставать и идти пить было лень. Но ясно было, что утро уже настало.

Повертел шеей. Уже полностью бодрствуя, повернулся на другой бок. Потягу-ушки. Сел на краю ложа. Свесил одну ногу.

— Что же мне снилось? — он попытался припомнить обрывки видений, всю ночь преследовавших его. Тщетно. Мелькнула жена… Дети… Гости… или как их назвать?.. Ничего конкретного. — Кстати, гости… — подумал он, — сегодня снова придут гости, а я такой лохматый… Расчесаться что ли…

Он шмыгнул носом, еще раз зевнул и тяжело, по-пенсионерски, слез на пол. Потяну-улся, разминая затекшие мышцы спины. Глаза его метнулись в сторону кухни, откуда всегда доносились аппетитные запахи.

— Неплохо бы перекусить… — подумал он. Но было только семь утра. Солнышко еще невысоко поднялось над горизонтом. — Для завтрака пока не время. А жа-а-ль…

Неожиданно, даже для самого себя, рявкнул что-то раздраженное, ни к кому особенно не адресуясь. Да никого и не было поблизости. Что-то типа:

— А!!! Вот я вас!!!

Пугаться было некому и он тихонько улыбнулся собственной дурости. Вдалеке стал «ширкать» своей метелкой сонный дворник.

До открытия зоопарка оставалось целых два часа. Лев еще раз прорычал, теперь уже тише, и медленно направился к поилке.

17 ноября 2002 — 9 июня 2004

Николай Бондарев

Я вас не забуду!