Пришельцы. Земля завоеванная

– Так рано еще на карася. Щука щас берет. Но не здесь, а на заливе, правее. Или на реке. А здесь карась. В июне приходи, а еще лучше – в июле. А еще лучше – вообще не приходи, – послышалось из-за спины.

– А я сейчас хочу и прихожу, – с трудом продавил сквозь зубы Серега и медленно обернулся. Баба Вера предупреждала, что на рыбалке лучше не делать резких движений.

Чтоб целее быть.

По щиколотки в воде, метрах в четырех от сижи, стоял себе самый обыкновенный мужичок лет… то ли тридцати с хвостиком, то ли пятидесяти, а то и под восемьдесят, как посмотреть. Одет он был в бундесверовский мультикам, популярный в этих местах уже год как. На голове – черная вязаная шапка. На рябом, сплошь в веснушках, лице – недельная рыжая щетина. Глаза зеленые, в окружении сети морщин. И на лбу морщины. И руки по-хозяйски скрещены на груди.

Если б не эти руки, Серега решил бы, что мужик действительно самый обыкновенный, то есть такой, кого можно вежливо послать на другое озеро. Благо, было, куда посылать – озер в округе хватало.

– А может… – Губы у Сереги враз стали сухими, непослушными.

– Что – может? – ласково улыбнулся мужик. Глаза его при этом превратились в едва заметные щелочки, и Сереге вдруг показалось, что не мужик это вовсе, а громадная, метров десять длиной, пятнистая шучара, которая, разинув пасть, усыпанную острыми зубами, – даже на языке зубы! – готова накинуться на него.

– У меня тут…

– Чего? – Щука облизнулась, глаза ее заблестели, красные плавники задрожали.

– Так ведь какая рыбалка без… – пролепетал Серега.

– Ну?! – Щука щелкнула зубастыми челюстями, мол, сколько можно вокруг да около?

– То, может, вы, дядя, со мной? У меня все есть, а самому – это уже не отдых… – неожиданно для себя затарахтел Серега и вытащил из рюкзака стеклянную бутылку, наполненную жидкостью столь прозрачной, что, казалось, бутылка вообще пуста. Следом он извлек пакет с бутербродами из второй свежести «дарницкого» и отрезов сала вдвое толще кусков хлеба. Все это Серега разложил на деревянном ящике, обнаруженном рядом в камышах. Наверняка ящик этот не впервые использовали в качестве сервировочного столика. – Ну, вы же понимаете, все вы понимаете, так что…

– Ты меня дядей Гнатом зови. Разрешаю, можно. – Мужичок сел на стульчик рядом с Серегой и степенно набулькал в советские еще граненые стаканы.

Откуда взялось стекло? Серега ведь пластиковые взял! Ну да бог с ними, со стаканами, хорошо, что гигантская щука сгинула без следа. Видать, Серега не проснулся еще толком, вот и померещилось.

– За Родину, за Союз Галактик?! – предложил мужичок и влил в себя полстакана за раз.

– Угу, – без энтузиазма поддержал его Серега, поднеся уже пустую тару к губам. Содержимое-то он незаметно вылил в озеро. Не пил алкоголя с первого курса универа, когда впервые попробовал эту дрянь. То есть категорически не пил, вообще.

Поплавок задорно заплясал по глади озера, то погружаясь в воду, то вдруг выныривая на поверхность, чтобы похвастаться красным пенопластовым бочком.

– Что ж ты садок не взял, дурья башка? – Мужик ловко подсек и подтянул к себе рыбину, снял ее с крючка и швырнул в полиэтиленовый пакет, в котором уже блестели золотой чешуей килограммов пять карасей. – И еще: в следующий раз с подружкой на рыбалку приходи. А то моду завели: мужское занятие, девки пусть дома сидят, по телевизору сериалы смотрят. А мне тут как без баб, а? Была одна русалка из созвездия Водолея, разведчица примерная, ух какая, долго мы с ней душа в душу…

Сереге стало не по себе. Русалка какая-то, и рыба невесть откуда в пакете взялась. Однако виду он не подал, знал ведь, к кому в гости шел.

– Но как Ганс тут завелся, так она, русалка, подруга моя, – она к тому времени уж отслужила и на пенсию вышла, – сказала: «Или он, фашист твой липовый, или я». А как я Ганса выгоню, если он еще свое сполна не получил? Никак. Вот она по весне, в разлив, в Танаид и уплыла…

Мужичок еще что-то говорил, наживляя крючок, закидывая его и выдергивая из воды очередную рыбину, но Серега его уже не слушал. Ганс. Вот оно… вот! Теперь главное – не вспугнуть.

– Еще по чуть-чуть? – предложил он.

– Разве только по чуть-чуть. Возле водоема, сам знаешь, злоупотреблять нельзя! ОСВОД предупреждает! – Мужик дурашливо подмигнул зеленым своим глазом, второй же глаз смотрел на Серегу внимательно и серьезно. – Веры Дмитриевны продукт? Вкус знакомый, да. Продукт чистый как…

– Как слеза? – подсказал Серега, когда пауза затянулась. Вроде бы такую характеристику дают даже самому мутному и вонючему пойлу.

Дядя Гнат поморщился.

– Как родниковая водичка. Тут аккурат в центре озера родничок бьет. Из-под днища.

От волнения едва не промазав, Серега плеснул самогона в оба стакана, положил сальца на кусочки черного хлеба.

– Только неправильно это – на двоих, – авторитетно, типа с глубоким знанием вопроса, заявил он. – Третий нужен. С третьим – правильно, с третьим это уже для настроения, а не ради злоупотребления.