Пришествие

– Не согласен с вами, – сказал Грехов. – Я не социолог, но по сравнению с прошлыми веками уровень знаний и задачи человечества существенно изменились, от дифференциации наук мы идем к их интеграции, и любой ученый-универсалист нашего времени способен на то, на что были способны великие умы прошлого. Сегодня не до полемики, но, вероятно, в данной ситуации следует прогнозировать не пользу сверхоборотня для науки, а тот вред, который может принести человечеству рост споры Конструктора. Это гораздо трудней… и ответственней. Давайте вернемся к корню. Сергиенко сжал побелевшие губы в линию, отвернулся. Напряжение разговора стало спадать. Диего понимал ученого, да и как его не понять, когда обстоятельства дают в руки человеку прекрасный материал для исследований, цена которому – рост могущества цивилизации?! Но, с другой стороны, можно так обжечься на этом невидимом огне любопытства! Сколько погибло при изучении того же сверхоборотня? Но сколько еще может погибнуть в результате катастрофы, связанной с рождением Конструктора? «Черт возьми, как ты бываешь слеп и недальновиден, человек!» – подумал Диего.

– Сегодня стало известно, – виноватым тоном сказал Нагорин, не глядя на спасателей, – что оборотень начал активно поглощать энергию всей поверхностью своего тела. В результате вокруг него температура понизилась на пятьдесят два градуса. Плюс к этому возросло энергопотребление силового пояса.

– Это значит, – Грехов переглянулся с Диего, – что полигон фактически остался без защиты? Так вас понимать?

– Ну, остаются реактивные экраны, гравиконденсаторы… хотя вполне возможно, что он может поглощать все виды материи – от полей до вещества. Растворяет же он в конце концов породы континента! Единственная мера, с которой ему не справиться, – удар скалярного ТФ-поля.

– Веселенькое дело, – пробормотал Диего. – Неужели мы опоздали?

В зале вдруг произошло какое-то замешательство. У одного из виомов столпились люди, работа прекратилась.

– Что там у них случилось?

Грехов первым подошел к мигом собравшейся толпе и замер от изумления. В боку сверхоборотня распахнулись «ворота», часть корпуса опустилась пандусом на песок, и по этому наклонному желобу шествовали серые люди, вереницей вытягиваясь у купола одного из наблюдательных пунктов! Было их много, около сорока, а они все шли и шли и наконец остановились толпой у купола и замерли, превратившись в «глиняные» уродливые статуи, ни одним движением не напоминая, что они живые существа.

– Сто тридцать три! – подсчитал кто-то у пульта.

Дыра в боку оборотня закрылась, и все замерло. Толпа серых монстров не шевелилась, словно в них выключили жизненные центры. Молчание плыло по полигону, омывая зал центра управления волной немого удивления и ожидания.

– Роботы они, что ли? – пробормотал кто-то. И снова тишина…

Грехов очнулся первым.

– Прилипалы, – пробормотал он. – Рыбы-прилипалы на шкуре акулы, очищающие ее от паразитов. Симбиоты. Так? Существо-чистильщик – вот что такое серый человек. И не только чистильщик, а в зависимости от требований хозяина и чистильщик, и охранник, и связной, и существо для контакта, и, возможно, приманка, и, вероятно, множество профессий, которых я не знаю… Оборотень попросту выгнал их, выдворил своих добровольных помощников, потому что больше не нуждается в их заботе.

– А это значит, надвигаются кардинальные события. Надо что-то решать, и решать быстро, времени у нас, кажется, нет совсем!

– Что же нам с ними делать? – пробормотал Сергиенко. Диего впервые увидел растерянность на его лице.

– О них позаботятся экзобиологи, – сказал он, выступая вперед. – Срочно запросите ВКС и СЭКОН. – Он повернулся к Грехову. – Кто возьмет на себя смелость сообщить об этом Банглину?

– Я, – пожал плечами Грехов. – Вот только не знаю, успеем ли мы. – Он подошел к пульту монитора, тронул алый сенсор и негромко, но так, что у каждого в зале побежал озноб по спине, сказал:

– Тревога по форме А на все базы патруля! Экстренный вызов руководства управления! Готовность центрам пояса энергостанций Марса и всей зоны к перебросу энергии на полигон Эллады! Повторяю…

ВХОД В АД

Из-за горизонта доносился глухой рокот, мелко-мелко тряслась почва, иногда вздрагивая более ощутимо. Над северным горизонтом вставало в фиолетовое небо удивительное цветное зарево: шатер, сотканный из радужных нитей, полос и шарфов света, над которым изредка вспыхивали, расплываясь, зонты чистого голубого пламени.

– Пора, – сказал Грехов, с трудом отрывая взгляд от феерии.

Диего Вирт молча кивнул. Постояв с минуту, он повернулся, быстро прошел к «Мастиффу», помахал рукой и скрылся в куполе башни. Громада танка дрогнула, звенящий гул двигателей тугой волной ударил в уши.