Пришествие Антихриста

Лилит облегчённо вздохнула, и Максим последовал её примеру. День выдался таким тяжёлым: ведьмы, влюблённые одноклассницы, появление старой подруги, Всадники… Пришлось так много действовать и думать, что голова просто взрывалась! Последний раз он так чувствовал себя на экзаменах, и то чисто из-за естественного волнения.

А довольные всадники буквально через десять минут получили свои самолеты, оставив самокаты Антихристу на память.[2]

Глава пятая, в которой Антихрист встречает самую главную женщину

Увидев, что всё улажено, Люцифер решил наконец отдохнуть. Отключив связь с землёй, он откинулся на спинку трона и прикрыл глаза. Но только внешне он казался спокойным: внутри у него всё кипело. Кипело так сильно, что он готов был разнести весь тронный зал (да что там, весь ад!) на мелкие части. Подумать только, как вообще можно было отправить такого идиота на выполнение столь важной миссии? Но другого выхода у Люцифера не было, ибо не было другого сына.

Может, хотя бы теперь, заручившись помощью Всадников, он будет меньше лажать… Эта мысль немного успокоила Люцифера, и он уже было начал дремать, как вдруг послышался глухой стук каблуков, скрип двери, и через мгновение в зале появилась та женщина, которая была матерью Антихриста.

Та самая, которая курила так, что дышать нечем, да.

По древнему пророчеству, которому Люцифер так усиленно старался следовать, матерью Антихриста могла стать самая падшая женщина, которую только можно представить. Впрочем, по виду этой женщины нельзя было сказать, что она когда-то могла себя продавать: короткие тёмные волосы, джинсы, светлая блузка… В общем, вид довольно-таки скромный. Наверное, всё дело в том, что «древнейшей профессией» она не занималась: Люцифер даровал ей бессмертие, позволил жить в аду и называть себя демоницей, хотя таковой она не являлась, конечно.

Когда-то Дьявол испытывал к ней определённые чувства (влечение, по крайней мере, точно), но с тех пор прошли сотни, если не тысячи лет. Во-первых, эта женщина ему жутко надоела — она была невероятно навязчивой, вспыльчивой и даже истеричной. Во-вторых, она имела привычку выкуривать столько сигарет, что даже демоны и черти, привыкшие к дыму и копоти, задыхались и жаловались.

Женщина процокала к трону и буквально повисла на шее у Люцифера.

— Привет, котик, — пискнула она и чмокнула его в щёку.

— Отстань, Иезавель, блудница вавилонская! — прохрипел он, пытаясь выбраться из удушающих объятий «жены».

— Ну и долго ты будешь меня так называть? — нахмурилась женщина. Разумеется, оба «эпитета» были употреблены в переносном смысле, и у матери Антихриста даже было человеческое имя, но… — Сколько можно повторять: я Абаддон, ангел смерти, рыцарь ада и демон бездны!

— Да, рыцарь бездны, демон ада… Слезь с меня, пожалуйста! — сдался Люцифер, пытаясь ослабить железную хватку.

Абаддон (буду называть её так чисто из уважения к ней как к женщине, договорились?) рассмеялась и наконец разжала объятия. Люцифер облегчённо выдохнул, стараясь не кашлять.

— Как там наш сыночек, наш падший ангелочек? — заворковала она. — Он такой умница, я так им горжусь!

— У него был тяжёлый день… — вздохнул Люцифер.

— Ой, устал мой бедный мальчик! Я так по нему скучаю, так о нём беспокоюсь… Кто о нём заботится, кто выслушивает его?

— Ну, у него были приёмные родители… — пожал плечами Люцифер. — И Лилит его нашла наконец. Может, колыбельную она ему не споёт, но о проблемах поговорит запросто.

— Не нравится мне эта белобрысая девчонка! — фыркнула Абаддон. — Аштарот говорит, что когда вы уже вовсю проводили восстание в раю, она только из ангельских пелёнок выползла… Ума не приложу, как ей удалось пасть вместе с моим котиком-зайчиком-солнышком?

И она снова набросилась на Люцифера с поцелуями.

— Лилит можно доверять, — попытался выговорить он.

— Но наш мальчик, как мне кажется, ещё слишком мал для такой миссии, — возразила Абаддон. — Надо было подождать ещё пару веков.

— Райские ищейки ждать не станут, — буркнул Люцифер. — Да и ему пора бы уже повзрослеть! Он уже тысячу лет живет, а до сих пор не может расстаться с игрушками и глупыми мечтами! Мой наследник не должен быть таким… таким… — запнулся Люцифер, внезапно почувствовав, как длинные красные ногти впились в его предплечье.

— Да как ты смеешь так говорить о моем ребенке! — зашипела женщина. — О нашем ребенке! Я воспитывала его как могла, ты даже не подходил к нему, не интересовался его достижениями! А он такой ранимый мальчик, он очень переживал! И ты, неблагодарный, такое говоришь! Да я тебя…

И Абаддон отвесила Люциферу довольно-таки ощутимую пощечину.

— Я же мать! Я лучше знаю, что нужно моему сыну! Он — творческая личность, он такой одаренный, а ты даже ни разу не похвалил его! Ты постоянно его ругал и критиковал! Как так можно?

— Значит, сюсюкаться, избаловывать и превращать в инфантильного эгоиста — это воспитание, — вспылил Люцифер, чувствуя, с каким смачным звуком лопается его терпение, — а здраво критиковать и учить жить — нет?