Пришествие бога смерти. Том 6

Вливаю в этого гада божественную силу. Единичка, пять, десять, двадцать, сорок три и…

— Где… мы? — раздался измученный голос в моей голове.

— Тебе матерно ответить? Что с тобой происходит-то?

— Сила… ваша сила… не могу… подавляет… ранг, повысьте ранги… — голос, и правда, был едва живой.

— Уже скоро Адептом стану. А сейчас помогай.

— По… нял… помогу… Что… надо сделать?— — кажется, сила влитая в него помогает, чувствую, что Паразит стал бодрее.

— Помнится, ты говорил, что можешь привлечь монстров. Вот и привлеки пираний. Всех до единой в этом осколке.

— Силы… хватает. Сделаю…

Миг спустя у меня начался зуд, и он стремительно усиливался, а после…

— Фу-у-у-у! — ворон отплыл от меня и спрятался в пузыре, а из моего тела начала выделяться жёлтая жидкость. И нет! Я не обоссался! Это куда хуже… и по виду, и по запаху… Да и выделяется исключительно кожей.

— Птица! В осьминога! Направляй эту жижу в осьминога!

У меня были припасены кристаллы, и я их тут же закинул в рот. Ворон сообразил и магией начал собирать жижу в шары и направлять в стража осколка, который сейчас лакомился «вкусняшками».

А жижа всё выходила и выходила. Отчего силы начали покидать меня, будто не ел пару месяцев. И когда последняя капля отправилась к осьминогу, мы прибились к стене пещеры, и я начал закрывать нас чёрным панцирем. Правда, рыбу оставил снаружи, будет моими глазами.

Болезненно простонав, рухнул на задницу. Воды здесь не было, птица выкачала её наружу. Да и сам ворон рухнул мне на колени.

Кстати, заметил одну деталь. Тело, в котором заточена душа, существенно влияет на неё. Поэтому я не редко веду себя, как человек, а древний лич, как ворон.

Видел пару раз, как птиц ел кузнечиков, бабочек и даже червей. А ещё приставал к одной вороне… Но я отвлёкся.

В пещере пока всё было спокойно. Правда, это ненадолго.

* * *

В городке.

В это время.

Семь бойцов на льдине с горой ящиков плыли по улице затопленного городка, но что-то пошло не по плану…

— Быстрее! Быстрее толкай! — кричал солдат Гадюкиных на льдине и поливал пулями полчища рыб вокруг них.

— Да почему они на нас набросились⁈ Аристократы же нормально на своей льдине плывут! — недоумевал второй с автоматом.

Пираньи окружили их льдину и грызли! Они натурально грызли лёд, будто это печенье. А бойцы перевозили боеприпасы из тринадцатого дома на противоположную сторону улицы, где рестораны, бары и каменные мосты между ними.

— Шест! Они сожрали шест! — прокричал один из бойцов, держа в руках ледяной обломок.

— Нам ***…

Они застряли посреди улицы, и, казалось, единственный шанс спастись — это попробовать доплыть до ближайших сооружений.

— Снизу! Они и снизу грызут! — раздался вопль. Под прозрачным льдом мужчина увидел рыбью рожу! И не одну.

— Теперь нам точно ***…

— Стреляйте ***! Стреляйте! Убьём как можно больше! Подороже продадим свои жизни! — кричал командир отряда.

— Точно! Убьём их раньше, чем они нас!

Солдаты приободрились, но…

— А где они? — боец водил дулом автомата по воде, а рыб не было.

— Уплыли… вот резко всё бросили и уплыли… — доложил второй.

— Что происходит?

В этот момент из ближайшего затопленного дома, выбив стекло, вылетела здоровенная рыбёха и спешно поплыла в сторону озера. А с ней и мелочь.

— Рыбы уплывают!

* * *

Подводная пещера.

Некоторое время спустя.

Гаус, птица и пиз***.

То, что происходило, не описать словами. Но скажу так, здесь было тесно… Примерно так чувствуют себя люди в час пик в метро.

Всё в пираньях! Даже пираньи в пираньях. А вот нефиг пасть раскрывать…

Не знаю, что за жижу сделал Паразит, но она свела пираний с ума. Вообще всех! И что сейчас творится-то… Осьминог бушует и в секунду убивает под половину тысячи пираний разных стадий зрелости.

От ударов мощных щупалец пещера шла ходуном. Даже порой куски породы отваливались. Собственно, и икре не поздоровилось. Но проверять я, конечно, не стал. Просто уселся поудобнее, занялся медитацией и переключил сознание на свою последнюю пиранью.

Правда, не прошло много времени как в воде стало столько крови, что видимость резко снизилась. А после уже вообще ничего нельзя было видеть. Зато я слышал. Битва продолжалась, но всё вялее и вялее.

Постепенно вода стала прозрачнее, и я смог увидеть, как остатки осьминога добивали последних пираний, что с жадностью ели его тело. Впрочем, от тела едва осталась треть… Щупалец так всего три, и то они едва шевелились.

И этим надо пользоваться! Поэтому моя рыбина кинулась в атаку. Целью был недоеденный глаз. Второй к моему удивлению был цел. От того осьминог успел увидеть мою пиранью. Но толку? Среагировать он не успел, и рыбина впилась в огромный глаз.