Пришествие Хиспа

Собрав себя по кусочкам, я встал и направился к ним, чтобы предложить свою помощь и извиниться перед убитым горем стариком. Тут эта животина заметила мое приближение. Уж не знаю, что именно она возомнила, но, думаю, посчитала, что я сумасшедший и могу покусать ее, бедную и несчастную, а проверять на своей шкуре, какую заразу можно подхватить от этого долбаного парня, то есть от меня, желания у нее, разумеется, не было. Взгляд клячи стал совершенно обезумевшим. Она издала невообразимый звук, что-то среднее между храпом и визгом, и, буквально катапультировавшись в вертикальное положение, с невероятной скоростью рванула вдаль, на глазах стягиваясь в точку. Одуревший от этой картины старик повернулся ко мне и с безмерным удивлением в голосе сказал:

— Слышь, она ж, стерва, даже молодой так не бегала.

— А я вообще не видел, чтоб какая лошадь так скакала. Ее сейчас и на жигулях не догонишь, — честно ответил я, причем, к моей удивленной радости, на языке, что мне так понравился.

— А, ладно, сама потом вернется, — махнул рукой старик. Потом он, видимо, вспомнил, с кем разговаривает, и, вытаращившись на меня, снова заорал: — Пшел отсюдава! Чтоб духу твоего здеся не было!!

Развернувшись, он зашел в дом, громко хлопнув дверью, тут же послышался звук задвигаемого засова. Больной старикашка. Пожав плечами, я спокойно двинулся в указанную ранее сторону. До деревни, наверное, не так уж и далеко.

Как ни странно, я оказался прав: где-то через час показалась деревня. Я постоял на пригорке, разглядывая ее. На вид она несильно отличалась от деревень моего мира, хотя, кроме полного отсутствия электричества и техники, были и свои особенности, бросающиеся в глаза. Например, некоторые дома выделялись своей, так сказать, странностью. Одни были на вид индейские вигвамы, другие выглядели как шатры, третьи напоминали армейские палатки, но в большинстве своем — дома как дома. Люди — и мужчины, и женщины — были в довольно однообразной одежде, в общем-то, мало отличающейся от моей. На улице их было немного, все чем-то заняты; вокруг домов носились дети, убегая от собаки той же породы, что и встреченные мной на пастбище. Наверное, играли. Несколько женщин стирали белье в речке, которая протекала почти впритык к домам, там же плескалась другая часть деревенской ребятни. Слышались удары чего-то тяжелого по железу, и я сделал вывод, что неподалеку находится кузница, и тут, будто в подтверждение моих мыслей, из одного шатра вышел красный, как рак, мужик в черном фартуке — мне это было видно даже с того расстояния, на котором я находился. Подойдя к речке, он зачерпнул двумя руками воды и облил себя с головы; повторив эту процедуру пару раз, он опять вернулся в свой шатер, и тут же снова послышались удары кузнечного молота.

Но вся эта идиллия была нарушена в мгновение ока, стоило мне подойти к околице.

Как я понял, меня давно уже заметили, и все были настороже, так что стоило мне приблизиться, как с улиц будто выдуло женщин и детей, зато вдоволь стало мужиков, вооруженных в основном мечами. Присмотревшись, я решил, что они железные и стальные, какие были распространены в наше Средневековье, приблизительно до шестнадцатого-семнадцатого века. Они были явно грубой работы и не имели даже намека на крестовины, защищающие руки в бою. Возможно, их ковал тот самый краснолицый кузнец, которого я уже имел честь лицезреть. Еще у нескольких я заметил цепы, а у двоих были простые луки, с наложенными стрелами, причем они не тратили сил на то, чтобы взять меня на прицел, как, в моем представлении, должны были бы сделать… Что-то больно воинственные крестьяне, то ли их кто-то учил, то ли здесь все такие? Может, есть от кого обороняться? Мне стало интересно. Я старался просчитывать варианты бегства и обороны, а также подмечал степень готовности людей к схватке. Вон тот мужик с большой бородой слишком напряжен и может либо поздно среагировать на атаку, либо, наоборот, броситься на меня в любой момент… Еще один, рядом с ним, боится, а этот вообще еще юнец и только учится, зато решимости хватит на четверых… Белобрысый с луком явно хорошо подготовлен; лучники, видимо, были неплохими охотниками до того, как их научили стрелять в людей…