Пришествие Короля

Руфин извинился и пошел к воротам, а я вернулся к игральной доске, что лежала перед Мэлгоном. Тяжелый стук молотков, что раздавался среди стен, затих, говоря о том, что сломанные ворота заменены сделанной на скорую руку баррикадой. Среди смеха и криков я увидел, как под руководством трибуна толкали к проходу телегу. Воины топорами разбили ее колеса, навалив на нее камни и прочий хлам.

Короткая суматоха улеглась, вновь уступив место гнетущей тишине. Наши воины наблюдали за укреплением, то и дело собираясь небольшими группами, чтобы обсудить что-нибудь любопытное там, внизу, за стенами, но оттуда, где я сидел, невозможно было уловить признаков каких-нибудь поползновений врага. Но и из того, что я уже видел, я мог предположить, что коварный Кинрик замышляет какое-то новое сокрушительное нападение на наши страшно поредевшие отряды.

— Так тихо, — заметил Мэлгон, задумчиво рассматривая доску. — Я помню другой такой день. Тогда я возвращался из монастыря святого Иллтуда в Гливисинге, чтобы снова взять власть в Гвинедде. — Он замолк и задумчиво встряхнул кости. — Я одиноко ехал по Арвону, по дороге Сарн Хелен к Каэр Сайнту, что тянется вдоль узкого пролива, который отделяет Мои от Острова. Именно там Максен Вледиг нашел серебряную доску для гвиддвилла с золотыми фигурками, которыми мы сейчас и играем. Говорят, потом они привели к падению этого князя ривайнир, от которого бритты ждали помощи при первом вторжении Хенгиста и его шайки язычников на Остров Могущества.

Мой путь шел по безрадостным холмам, крутым обрывам, по темным долинам. Я брел среди гор Эрири, оплота Гвинедда, любимого орлами. И вот пришел я в узкое ущелье. Казалось, горы по обе стороны подпирают небо. Его скалистые мрачные стены были серо-черного цвета, хмурые облака крышей нависали над ущельем, а воды озера, мимо которого я ехал, были черны как смоль. Ничто не нарушало тишины этого обширного пустынного места, кроме шума бешеного пенистого потока, прыгавшего по камням, который, затихая, впадал в длинное холодное озеро. Я слыхал, что в одной из этих гор Дивный Народ хранит свои сокровища, а в Финнон Берне я говорил со священной рыбой. Вода в ее ручье была мутной, да и ответ был туманным, сомнительным — он сулил недоброе моим замыслам. В горах Эрири звук падающего водопада — дело обычное, равно как и крики орлов и мычанье оленей-самцов. Но в тот час там стояла тяжелая тишина, неподвижная и угрожающая. Я не знал — продолжать ли путь или вернуться.

Король замолчал, нахмурившись в глубокой задумчивости.

— Лучше было бы тебе вернуться под защиту твоего святого наставника, благословенного Иллтуда, о король! — осмелился заговорить благословенный Киби. — Ты подвергал опасности свою бессмертную душу, когда нарушил клятвы, данные тобой в монастыре Лланиллтуд Ваур о том, что останешься в объятиях матери нашей церкви.

— У тебя не было выбора, — резко вмешался Талиесин, — кроме как мчаться к бессмертной и неувядаемой славе. Таков твой тингед — вернуть королевскую власть. Да и кому, кроме Мэлгона Высокого, наследника Кунедды Вледига, поддерживать Правду Земли?

Я ничего не сказал, и король продолжил:

— Наконец я услышал среди жесткой травы на моей каменистой дороге еле заметный шепот. Поначалу я подумал, что такой тихий и ласковый шепот может быть только разговорами Дивного Народа — я чувствовал, что они со всех сторон наблюдают за мной. Но затем шепот стал громче, всколыхнул неподвижный воздух, взморщил воды озера. Впереди, на севере, у входа в ущелье, я увидел вершины деревьев, раскачивавшихся под порывами ветра, приносившего брызги от далекого водопада. Буря зарождалась — я чувствовал ее приближение.

Она пришла — с громом, словно девятый вал, как ураган, что завывает в пасти Пещеры Хвит Гвинт. Не то чтобы он катился, яростно прорываясь по ущелью, — он рванулся книзу между верхушками скал, ветер сражался с ветром, по мокрым утесам потоком полился дождь, хлеща по злым пляшущим волнам озера. На какой-то ослепительный миг молния осветила каменистое ущелье, и сломанный ясень вспыхнул смоляным факелом в пустом зале. Огонь, вода и воздух кружились в схватке вокруг меня.

Внутренний голос торопил меня поступить так, как советовал сейчас ты, Киби, — вернись, Мэлгон, вернись под спасительный кров монастыря, который ты покинул! Смирись, успокойся! Но другой голос говорил, как ты, Талиесин, — иди вперед, возьми оружие, усмири ярое буйство завистливых врагов! Какой голос было мне слушать? Долго сидел я неподвижно в седле своего вымокшего коня, закутавшись в плащ, не в силах ни тронуться вперед, ни повернуть назад. Вы знаете, какой выбор я в конце концов сделал, но почему и как пришел я к этому решению, я не знаю. Что скажешь ты, сын Морврин, доселе еще ничего не сказавший? Я немного подумал, затем ответил: