— Ну хорошо, — вздохнул Курбахт. — Да я раскрыл дело раньше тебя. И предупреждая твой гнев, должен пояснить, что не настолько раньше как ты думаешь, а только ближе к вчерашнему вечеру. Давай начну по порядку. Я занимаюсь расследованием различных преступлений уже порядка десяти лет. И тот, кто убивал женщин в Каварнаке пять лет назад, единственный кто смог от меня уйти. Но я продолжал искать по всей стране и даже в других, и даже агенты ничего не знали о таком слепке ауры, который я им разослал. Истинное лицо этой твари я увидел только сегодня. Он сменил свою ауру, каким образом не знаю, и смог укрыться в независимых землях. Как я узнал от одной бабули, в Захолмовке он появился как раз пять лет назад, с тех пор успев завоевать неплохую репутацию, и никого не тронул в течение столь длительного времени. Однако совсем недавно эта тварь вновь начала убивать. Так вышло, что Нарс жил в Каварнаке и был довольно успешным торговцем, однако его жену убил Гардик, после чего горе овладело Нарсом и, бросив всё, он уехал подальше. По иронии судьбы он попал в Захолмовку куда приехал пять лет назад, а после него тут и объявился Ридд. Чтобы забыться, он пил, но спиртное не спасало его. Жил он тихо и никого не трогал, при этом помогая людям, время от времени, за что и снискал себе хорошую репутацию. И вот как раз такой-то человек и нужен был трактирщику. Тот вырыл, а точнее расширил, подвал под домом Нарса, сделал люк из специального материала, не пропускающего звуки. Подготовил место в лесу, а потом приступил к убийствам. Девушек Ридд усыплял специальным зельем, рецепт которого купил ещё в Каварнаке. Потом он относил их в подвал, держа на руках, при этом скрывая следы, только один раз он об этом забыл, именно эти следы ты и заметил. Чтобы не вызывать подозрений, он держал девушек здесь до тех пор, когда люди уже бросали поиски, отчаявшись найти пропавших. Вот тогда он опять использовал зелье и относил их в лес, где и делал своё дело, оставляя их на корм падальщикам. Видимо его извращенный разум испытывал удовольствие, когда девушек терзали животные, именно так он убивал своих жертв и в Каварнаке. Клочок шерсти, что ты нашел в кармане Нарса, был с куртки Ридда, которая сделана из шкуры оборотня, ещё ты, наверное, как и я, учуял запах спиртного. Я сразу вспомнил место, где такое подают и поэтому мы приехали именно сюда. Я хотел понаблюдать, за таверной, но ничего особенного до вчерашнего вечера не обнаруживал.
Как только появилась эта надпись, слева от меня сразу же засветилось подобное, и я отправился навстречу, чтобы проверить, кто же это там начал становиться тварью. Это оказался стражник, который задремал в общем зале таверны.
— Просыпайся, — спокойно сказал я, чтобы не впасть в ярость.
— Мам, я уже помог отцу вспахать поле, — сонно пробормотал толстячок, а глаз у меня слегка дёрнулся и я его пнул. — А? Что? Где?
— Расскажи-ка ты нам, как же ты умудрился кого-то убить? — уничтожающим взглядом я посмотрел на него.
— Я никого не убивал, — сглотнув слюну, ответил он.
— Ты меня прекрасно понял, так что говори, иначе отправишься вслед за той тварью, — я даже не дал ему времени ответить, а рука с мечом, который появился в ней непостижимо быстро, отправилась навстречу с его головой.
— Ох-х, силён, — одобрительно кивнул Курбахт, поймавший мою руку и спасший тем самым жизнь стражнику. — Дай хотя бы ему сказать.
— Мама, — писклявым голосом произнёс стражник, только заметивший, что чуть не лишился головы и плюхнулся на пол. — Я… я-я видел как… когда…
— Успокойся и говори, — спокойствие королевского привратника передалось стражнику, правда, совсем малая часть.
— Когда мы в первый раз проезжали Захолмовку… я-я… видел как, трактирщик ночью выходил из таверны и проследил за ним. Он зашел в большой дом на окраине и вынес девушку на руках, которая была без сознания. Я хотел спросить, что тут творится, но заметил на его поясе окровавленный странный нож, похожий на длинный слегка изогнутый коготь, с чёрной ручкой, на каждой стороне которой был изгибающийся волнами рисунок, выполненный будто кровью. Это оружие меня так напугало, что я убежал.
— Понятно… какая же ты мразь, — отвращение к этому, не знаю как его обозвать, возникло у меня. — Если сам не бросился спасать девушку, хоть бы позвал людей. Хоть бы просто рассказал им о том, что видел.