Пришествие Второго (СИ)

— Я помню тебя. Ты сражался около дома с трубой, и поймал огромное чудище в лампу.

— Было такое, — кивнул дьяволист. — А потом один плохой старикашка решил меня кинуть. Но ничего, мы с ним разберёмся. Хочешь навести чуток добра и справедливости в этой дыре? Уверен, что да.

За беседой время летело быстро. Беглецы углублялись во дворы. Странный ребёнок с удовольствием отвечал на все вопросы, и скоро поведал о Кел-Рабине и Айзеке.

— Да, в горах живёт некий мудрец, — охотно поддержал маг, едва контролируя желчные нотки в голосе. — Говорят, он умеет отжиматься на пальцах и проходить сквозь стены через дверь. Не знаю, как этот еретик пережил истребление своего народца. Я думал, мы перебили всех шамби-ла ещё той весной.

— Я слышу запах страха, — констатировал Второй.

— Я ничего не боюсь. Только беспокоюсь.

— Почему?

«То ли дурак, то ли хитрец, то ли живёт первый день, — рассудил таш-джарганец. — С другой стороны, он как-то пролез мимо наших патрулей, да и сражается как сам Кхаранат»

Решив так, пиромант дал волю паранойе и вообразил клетку вокруг собственного черепа. Ментальная крепость — не самая трудная психосила, но тратит мало концентрации и защищает мысли от грубых попыток чтения. Тезен знал, что ещё умеет этот мальчишка, и следовало учесть все варианты. Например, что Райзел — начинающий вирд, одержимый высочайшего класса или вообще ксенос в теле ребёнка. Если с первыми двумя Альхазред мог бы что-то сделать или хотя бы оказать достойное сопротивление, то перспектива остаться один на один с инопланетянином выглядела пугающей. Тайные библиотеки в Маан-Сарае описывали целую расу кукловодов, способную порабощать цивилизации.

По хребту сбежал холодок. Одна за другой перед глазами сменились картинки: острое жало, яд по венам, личинка в животе, а финал — потеря воли, когда под черепом зарождается мозговой слизень. Ну нет, ищите кого-нибудь другого! Великий учёный составил чёткий план: вести себя дружелюбно, усыпить бдительность и сбежать при первой возможности.

— Больно уж интересный твой друг-робот, — продолжил он совершенно будничным тоном. — В своё время железки чуть не вырезали нас под корень. С чего бы ему играть в защитника человечества?

— Сомневаюсь, что ему стало хоть немного стыдно, — озвучил найдёныш. — Он счёл демонов более опасными, только и всего.

На фоне свинцовых облаков завис вертолёт. Альхазред упал ничком. Он прекрасно знал, на что способны конфедератские флаеры. В десятке метров от новых товарищей приземлилась громадная фигура.

— Лежи, как лежишь! — приказал автоматон.

Юный примарх салютовал заточенной палкой.

— Привет, Айзек.

— Ты не послушался.

Ребёнок начал оправдываться.

— Тебя долго не было. Мне стало интересно, и я решил…

— Брататься с врагами, — неумолимо продолжил механоид. — Что эта падаль тебе нашептала?

Чужак стал напротив роторной пушки.

— Не надо его убивать. Он хороший человек и поймал огромного скелета, а затем на него напали злодеи.

Порождение Изуверского Интеллекта прошло мимо и придавило таш-джарганца ногой.

— Отвечай, презренный: это правда? Ты заточил Опалённого Человека?

Со стороны «Находчивого» явилась группа людей в серых шинелях. Самый молодой, носящий повязку с крестом, дерзко присоединился к допросу.

— Коль так, мы поймали тёмного апостола.

Пленник расхохотался.

— Какая сладкая лесть, гаруспик. Мне до звания апостола — как до Ока Ужаса пешком. Я всего лишь простой заклинатель, не более того. Знаю то, что знаю, и не знаю того, чего не знаю.

— Что? — не понял доктор.

Интересно, как долго этот мясник пробыл в Вадистане? Здесь было в почёте умение по-восточному лить воду, заваливая собеседника огромным количеством информации. Грубое искусство, но истинный учёный старается познать все науки, до которых дотянется. Тончайшее кружево словесных конструкций напоминало шёлк, в который завёрнут отточенный кинжал. Им выступали гипнотические модуляции голоса. Добавь к словам немного пси-давления, и твоя жертва станет послушной марионеткой. Главное — не дать ей опомниться.

Жалко, что робот оказался неуязвимым к профессиональному заговариванию зубов. Бездушный конструкт велел хирургеону замолчать, а сам говорил много. В основном — про нематериальных тварей и паутинные врата. Раз за разом он возвращал беседу в нужное русло, когда лирических отступлений, воспоминаний из детства и философских заметок становилось через чур много. Затем он освободил чернокнижника, подумав над его признаниями.

— Условно приговорён к смертной казни, — решил воин, отодвинув бронированный ботинок. — Пока будешь ходить с нами, но если дашь повод сомневаться в твоей лояльности — раздавлю как вошь. Доступно объясняю?

— Да, — лаконично подтвердил колдун. Пока рядом ошивается этот ходячий калькулятор, промывать мозги конфедератам не имело смысла. Значит, придётся вести себя по-деловому. — А ты поможешь мне оторвать башку Джафару?

— Похоже, мы договорились.