Пришествие землян

Мы заходили в Зал Правительства — здание из белого мрамора с великолепными строгими фризами, — и я видел там церемонии выборов и коронации правителя. Мы посещали учебные заведения. Я видел молодых людей, обученных военному делу не хуже, чем мирным искусствам. Я видел прекрасные сады и места развлечений театры, форумы, спортивные площадки, видел кузницы и ткацкие станки, где мужчины и женщины Шандакора творили красоту, чтобы потом обменять ее на необходимые им вещи из мира людей.

Рабов людской расы продавали в Шандакор такие же люди С ними хорошо обращались — как обращаются с полезным животным, которое стоит денег. Рабы выполняли свою работу, но это была лишь малая часть всех трудов Шандакора.

В Шандакоре делали вещи, каких не встретишь на всем остальном Марсе, — инструменты, ткани, украшения из металла и драгоценных камней, стекло и тонкий фарфор, — и народ Шандакора гордился своим искусством. Научные достижения они оставляли для себя — кроме тех, которые касались медицины, сельского хозяйства или архитектуры.

Они были законодателями и учителями. Люди брали то, что им давали, и ненавидели дающих. Как долго развивалась эта цивилизация, чтобы достичь такого расцвета, Дуани не могла мне сказать. Не знал и старый Рул.

— Известно, что у нас были правительство, письменность и система счета задолго до того, как они появились у людей. Мы унаследовали все это у другой, более древней расы.

В дни своего расцвета Шандакор был огромным процветающим городом, насчитывавшим десятки тысяч жителей. И никаких признаков нищеты и преступности. Во всем городе я не смог найти ни одной тюрьмы.

— За убийство карали смертью, — объяснил Рул, — но случались убийства крайне редко. А воровали только рабы — мы до такого не унижались.

Он взглянул на мое лицо и снисходительно улыбнулся:

— Удивляешься — огромный город, где нет ни преступников, ни потерпевших, ни тюрем?

Я должен был признать, что действительно поражен.

— Хоть вы и древняя раса, мне все равно непонятно, как вам это удалось. Я изучаю культуру — здесь и в своем родном мире. Я знаю все теории развития цивилизации, я видел образцы, подтверждающие эти теории, однако вы не подходите ни под одну из них!

Улыбка Рула стала шире.

— Хочешь знать правду, человек?

— Конечно!

— Тогда я скажу тебе. Мы развили способность мыслить.

Сначала мне показалось, что он шутит.

— Постойте! — возразил я. — Человек — мыслящее существо, на Земле — даже единственное разумное существо.

— Не знаю, как на Земле, — вежливо ответил Рул, — но здесь, на Марсе, человек всегда говорит: «Я мыслю, я высшее существо, я обладаю разумом». И очень гордится собой, потому что он мыслит Это знак его избранности. Находясь в убеждении, что разум действует в нем автоматически, он позволяет управлять собой эмоциям и суевериям. Человек верит, ненавидит и боится, руководствуясь не разумом, а словами других людей или традициями. Он говорит одно, а делает другое, и его разум не объясняет ему, чем факты отличаются от вымысла. Он ввязывается в кровопролитные войны, подчиняясь чьим-то пустым прихотям, — вот почему мы не даем человеку оружия. Величайшие глупости кажутся ему проявлениями высшего разума, подлейшие предательства он считает благородными поступками — вот почему мы не учим его правосудию. Мы научились мыслить. А человек научился только болтать.

Теперь я понимал, почему людские племена так ненавидят народ Шандакора. Я ответил сердито:

— Возможно, на Марсе это и так. Но только мыслящие существа способны развить высокие технологии, и мы, земляне, намного вас обогнали. Да, конечно, вы знаете некоторые вещи, до которых мы еще не додумались: кое-что из оптики, электроники, да, может, еще несколько отраслей металлургии. Однако… — Я начал перечислять известные нам вещи, которых не было в Шандакоре: — Вы пользуетесь лишь вьючными животными и колесницами. А мы давно уже изобрели летательные аппараты. Мы покорили космос и планеты. Скоро мы завоюем звезды!

— Быть может, мы были не правы, — кивнул Рул. — Мы оставались здесь и завоевали самих себя.

Он взглянул на склоны холмов, на ожидающую армию варваров и вздохнул:

— В конце концов, уже все равно.

Так проходили дни и ночи. Дуани приносила мне пищу, делилась своей порцией воды, задавала вопросы и водила меня по городу. Единственное, что она мне не показывала, это какое-то место под названием Дом Сна.

— Скоро я буду там, — как-то сказала девочка и поежилась.

— Скоро? — переспросил я.

— Рул следит за уровнем воды в цистернах, и когда придет время… — Она сделала рукой неопределенный жест. — Пойдем на стену.