Пришествие Зверя. Том 1

В прошлом Виенанд горько сожалела о стадном менталитете людей, в особенности об их стремлении скапливаться на Терре десятитысячными толпами, чтобы отдать дань уважения Богу-Императору Человечества. Даже в Инквизиции подобные взгляды начинали считать еретическими, но Представитель читала старинные записи и знала — по крайней мере имела некоторое представление, — насколько «божественным» был Император. Кое-кто из ее коллег, включая Веритуса, принял учения Экклезиархии и открыто поддерживал эту организацию. Виенанд по-прежнему сомневалась в необходимости существования церкви, раскинувшейся на весь Империум, но отчетливо понимала, что в некоторых случаях она полезна.

Сейчас наибольшую пользу инквизитору приносила восьмикилометровая очередь, извивавшаяся по проспекту Мучеников к собору Императора Спасителя.

На транспортной станции Виенанд несколько раз срезала через толпу и заложила пару петель, чтобы сбить с толку возможных преследователей, после чего вышла из южных ворот и нырнула в колышущееся море человеческих тел.

Углубившись в толчею, инквизитор оказалась посреди чего-то вроде передвижного городка. Любой, кто хотел попасть в собор, тратил на ожидание недели, и посетителей было так много, что путь от громадных врат до алтаря во внутренней базилике занимал еще трое суток. Там вооруженные бойцы Фратерис давали каждому паломнику примерно три секунды на то, чтобы осмотреть хранящиеся в стазисе реликвии, и вводили следующего. Вид пары металлических осколков якобы с доспеха Императора и горстки пепла, которую Министорум именовал «сожженным лоскутом плаща Робаута Жиллимана», вряд ли стоил таких затрат времени и сил.

Люди сидели в палатках, волокли за собой кибитки и полевые кухни, собирались семьями, группами и целыми сообществами, в составе которых проделали долгий и многотрудный путь к сердцу Империума. Большинство из них, даже те, кто в начале странствия считались богачами, наверняка потратили в дороге все свои сбережения. Некоторые, вероятно, случайным образом перебирались из системы в систему, задерживались там, чтобы заработать на проезд, но сумели доползти до цели.

Судя по фасонам и стилям одежды, паломники прибыли с тысяч разных миров. Бродяги с вычурными прическами и татуировками подульевых банд, узревшие свет Императора, смирно стояли рядом с рабочими в плотных комбинезонах и сотканных вручную спецовках. Аристократы со всевозможных планет невозмутимо пробирались вперед в паланкинах, несомых аугментированными слугами, или вообще скрывались от толпы за пышно расшитыми занавесями дорогих карет, запряженных сервиторами. Проспект Мучеников был закрыт для любого моторного транспорта, кроме патрульных машин Адептус Арбитрес, и животных сюда также не допускали, поэтому передвигались по улице только пешком или в повозках на мускульной тяге.

Семейная пара средних лет, доставшая где-то два четырехколесных велосипеда, урывками приближалась к вратам собора, крутя педали в ритм движению очереди. Их дети-подростки ехали на прицепленных сзади тележках. Виенанд предположила, что в начале их путешествия отпрыски были заметно младше.

Она то и дело замечала бывших военных, гвардейцев и флотских, снискавших право на паломничество личным мужеством или победами. Впрочем, прибыв на Терру, ветераны стояли в очереди на общих основаниях. При этом западная сторона проспекта была целиком зарезервирована для служителей Экклезиархии. По ней шагали миссионеры и проповедники с рекомендательными письмами от кардиналов признанных епархий, а также немногочисленные счастливчики из Фратерис, удостоенные той же награды за верную службу. Среди мундиров, сутан и ряс мелькали богатые одеяния путников из высокопоставленных семейств — похоже, их денежные пожертвования ценились Адептус Министорум выше духовной или телесной верности.

Пока Виенанд проталкивалась через толпу, паломники раздраженно ворчали или кричали на нее, обвиняя в попытке пролезть без очереди. Несколько храбрецов попробовали схватить женщину, но заметили блеск болт-пистолета и утратили энтузиазм. Остальные отворачивались, разглядев на ее указательном пальце печатку с эмблемой Инквизиции. Любой, кто провел на Терре хотя бы пять минут, знал, что при виде стилизованной «I» с поперечинами лучше всего изобразить полное отсутствие интереса к хозяину вещицы с таким символом.

Виенанд все дальше протискивалась в давке, почти не представляя, где находится. Помимо того, что скопления людей надежно, как частокол, перекрывали путь в одних местах и неожиданно расступались в других, видимость дополнительно ограничивал густой благовонный дым, что струился из висящих над проспектом огромных курильниц. Инквизитор мимоходом подмечала, что по обеим сторонам чрезвычайно широкой улицы вздымаются арендные дома — наслоения этажей с рядами маленьких окон, где порой мелькали пятна витражных стекол придорожной молельни.