Пришествие Зверя. Том 1

— Мастер де Зут, — произнес Видел, — вам знаком наш третий закон универсальной вариантности?

— Он не поймет, — уверенно заявила Аутегра Зигль.

— Его еще называют Парадоксом свидетеля, — продолжал Видел, — и он утверждает, что слуга Бога-Машины влияет на все, за чем наблюдает. Интерес магоса металлургик к эксперименту может изменить химическую реакцию сплава. Чужеродная форма жизни под взглядом магоса биологис ведет себя иначе, нежели в естественных условиях. Пациент иногда подавляет боль или симптомы болезни в присутствии магоса физик. Как вы знаете, у данной сигнум-станции есть строгий приказ от самого генерала-фабрикатора. Скрытно наблюдать. Записывать. Документировать. Не вмешиваться. Это — наша священная обязанность. А ваш столь же священный долг — отправить итоговый результат нашей работы обратно на Марс.

— Священный долг, да? — повторил астропат. — А как же наш долг перед этими людьми?

— Цена их потери была взвешена и найдена легкой относительно того, что мы приобретем, — ответил Видел.

— А что с потерями на других мирах? — сварливо бросил де Зут. — Пока вы тут фиксируете, сколько слуг Бога-Машины перебили зеленокожие, я слышу предсмертные вопли с десятков имперских миров. Крики миллиардов умирающих, которые я обязан передать дальше, подчиняясь древним правилам моего ордена, а ваши протоколы мне это запрещают!

— По моему мнению, это тяжкое бремя, мастер астропат, — сообщил Лютрон Видел, — но необходимое. Мы не можем позволить врагам — ни ксеносам, ни людям — узнать о нашем исследовании. Я понимаю: то, что вы слышите, становится тяжелым испытанием…

— Эти смерти для вас — всего лишь данные, — мрачно выдавил де Зут. — Вы можете закрыть свои заслонки и не смотреть на потери. У меня нет такой возможности. Я переживаю каждую из них вот здесь. — С этими словами астропат похлопал себя ладонью по виску.

— Повторяю: мы понимаем бремя, которое легло на ваши плечи.

— А что с астротелепатическими сигналами бедствия, которые мы получили? — оборвал его де Зут. — Что делать с живыми, жрец? Мир Триска? Агиларн Терциус? Эйдолика? Окоемные Миры? Ксеркси Пятьдесят Один? Порт-Санктус? Ундина? Как быть с теми, кого мы могли спасти, нарушив ваш драгоценный закон универсальной вариантности? Тех, кого мог бы спасти кто-то другой, если бы вы просто дали мне переслать эти сообщения? Возможно, никто, кроме нас, не слышит их зова о помощи.

— У нас четкие приказы, — произнес Видел, оставаясь равнодушным к мольбам астропата. — Мы можем отправить только одно сообщение. С нашими материалами и результатами исследований. Там должны быть обзоры вражеской стратегии нападения, информация об уровне технологии и относительном успехе или неудачах защитников при отражении штурма. Одно-единственное сообщение, которое будет означать, что станция готова к эвакуации и передислокации. Эти миллиарды, которым вы так сочувствуете, погибнут не напрасно. Генерал-фабрикатор многое узнает благодаря их смертям.

Де Зут убрался обратно в свой угол, неспособный что-либо противопоставить холодной логике техножрецов. Аутегра Зигль отсоединилась от своей подвесной станции, подплыла к потолку и вернула на место рычаг переключателя, управляющего ставнями. Гидравлические поршни вновь опустили металлическую заслонку на обзорный экран. Она никак не могла подбодрить астропата. Эту возможность давным-давно хирургически удалили из того, что оставалось от ее биологического мозга. Однако Зигль с интересом наблюдала, как Зут качает головой и делает большой глоток из фляги с амасеком.

— Я вас не понимаю, — промямлил он и снова приложился к горлышку.

Зигль обернулась к своему командиру.

— Возможно, стоит отправить сообщение прямо сейчас, — сказала она.

Келсо Толлек направил четыре глаза-окуляра на лекс-механика.

— Но данные же неполные. И присутствуют пробелы в аналитике.

— Мы подведем и генерала-фабрикатора, и Омниссию, — добавил Эрлен Омино; его улыбающаяся маска оставалась все такой же неподвижной.

— Ты присматриваешь за мастером де Зутом, — обратилась Зигль к Толлеку. — Можешь поручиться, что он сможет отправить сообщение после разрушения криокузниц? Мы говорим о днях. Возможно, неделях. Сколько еще предсмертных криков он услышит за это время?

Ауспикмеханик задумался, после чего обратился к Виделу:

— Возможности и желание мастера де Зута служить Богу-Машине уменьшаются пропорционально степени интоксикации организма и ослаблению умственных способностей. Очевидно, что он не подходит для службы в изоляции на сигнум-станции. По моим подсчетам, вероятность, что он злоупотребит своими навыками и передаст полученные астротелепатические сообщения, обесценив, таким образом, нашу работу и, возможно, выдав нас врагу, составляет двадцать шесть с половиной процентов.

— Лучше отправить неполный пакет данных, который хоть как-то пригодится диагностиаде, чем не отправить им вообще ничего, — кивнул Видел.

— Но протоколы… — уперся Эрлен Омино.