Пришествие Зверя. Том 3

За шеренгами воссозданного ордена ступали бойцы дюжины других капитулов Первого, Второго и Третьего оснований. Каждый из них здесь представляли небольшие отряды, которые в отдельных случаях состояли из всех выживших братьев. Триумф над Зверем дорого обошелся человечеству.

Вслед за пешими космодесантниками змеилась десятикилометровая колонна бронетехники, ярко раскрашенной в почтенные геральдические цвета избранных воинов Императора. Еще дальше земля дрожала под тяжестью тысяч гвардейцев Астра Милитарум, макроклад скитариев Марса и могучих грузных машин Легио Кибернетика. Всевозможные солдаты и боевые конструкции проходили через Тортестрианские ворота, Врата Баллад и Притвор Бастиона. Над ними проносились звенья истребителей из флотской Аэронавтики и орденские «Громовые ястребы». Еще выше, в коричневом небе, с невозмутимостью айсбергов плыли мутные пятна — звездолеты на низком якоре.

Громкославители на парящих платформах извергали молитвы Императору. Воздух кишел бесчисленными роями сервочерепов и бионических механизмов. Обитатели Терры зычными криками выражали свою благодарность из любого проулка и окна, с балконов и подвесных мостиков в сотнях метрах над поверхностью, из подземных залов и переходов внутри металлической оболочки планеты.

Свернув на Дорогу Одоления, процессия двинулась на восток. Вдоль ее маршрута выстроились десятки миллионов бледных писцов, моргавших в непривычном для них дневном свете. Магистраль километровой ширины, запруженная многотысячными толпами, сжалась до узкой полоски скалобетона. Там же распевали псалмы священники, собравшиеся в огромном количестве, а над головами у них верещали серафимы-вестники, выпущенные из гнезд в исполинских соборах. Взмывая на потоках теплого воздуха, создания нараспев твердили имена победоносных воинов.

Сияние восходящего солнца, пронзив вуаль промышленной скверны над ликом Терры, озарило сынов Дорна. Желтизна их лат переродилась в золото, и рев народных масс усилился — стал оглушительным, даже подавляющим. Мир во все глаза воззрился на Максимуса.

«Тейн! Тейн! Тейн!»

Зрители скандировали его имя в ритме сердцебиения планеты, вернувшейся к жизни.

«Им следует восхвалять Курланда, а не меня, — подумал магистр ордена. — Он заслужил такую честь».

Максимус огорчался, что имя его друга не произносят сегодня, но и радовался тому, насколько коротка человеческая память. Скоро они забудут и самого Тейна, отыскав себе другого идола. Интересно, как Курланд справлялся со всем этим? Удавалось ли подобное хоть кому-нибудь из людей?

Акустические системы шлема и ухо Лимана[2] едва удерживали внешний шум на переносимом уровне. Магистр ордена не сомневался, что в толчее найдутся смертные, оглохшие от сегодняшней какофонии. Годы спустя они будут с гордостью рассказывать внукам, что последним звуком, услышанным ими, стал триумфальный клич.

Меж тем шествие ползло дальше. Несколько часов шума позади, еще много впереди.

Дорога Одоления выходила па Поля Крылатой Победы — громадный плац, сооруженный когда-то для обращений Императора к армиям Великого крестового похода. Площадь окружали гигантские пикт-экраны, с которых на восхищенных обитателей Дворца смотрел сам Тейн. Как только «Кулак Дорна» въехал на Поля, к нему повернулись лица, сливающиеся в бескрайнее человеческое море. Все взгляды сошлись на точке входа процессии — триумфальной арке, что возносилась к небесам.

Почетный коридор для героев Империума образовывали два ряда из двадцати титанов. Изначально колоссы стояли, склонив голову, но по мере продвижения шеренг к центру площади поочередно выпрямлялись и приветствовали воинов сигналами боевых рогов. Вскоре плац завибрировал в такт гулкому басу-профундо самого громогласного хора Галактики.

Тейну оставалось только подняться на трехъярусную трибуну, воздвигнутую специально ради его выступления. «Лэндрейдер» покатил вверх по пандусу, опоясывавшему возвышение. Почетный караул у краев рампы составляли Адептус Кустодес, которые все же прервали охрану палат внутреннего Дворца. На каждом углу подъема «Кулак Дорна» резко поворачивал корпус, и после заключительного рывка перед танком возникла мраморная вершина постройки.

Там Максимуса ждала небольшая кафедра на платформе. Под рев толпы «Лэндрейдер» откинул штурмовую аппарель, и она с треском расколола недавно уложенные, сверкающие плитки покрытия. Когда Тейн вышел наружу, его почетные свитки и клятвенные ленты затрепетали: над Полями хватало свободного места, поэтому здесь в плотной, обычно неподвижной атмосфере Терры играл легкий ветерок.

Как только воин взобрался на площадку, его встретили оглушительным ликованием. Казалось, оно длилось целую эпоху.