Пришла беда, откуда не ждали

- Выражает радость по поводу того, что ты оказался честным человеком и принес сто франков, которые забыл оставить вчера.

- Ага! - Я почесал нос, обдумывая, с чего лучше начать. Прежде, чем заплатить, мне бы хотелось выяснить, сколько он получил уже с господ, передавших для меня вчера записку.

Выслушав Изабель, мазила отрицательно покачал головой.

- Те господа сказали, что заплатишь ты. - Изабель улыбнулась. - По-моему, редкая наглость со стороны господ, добавила она от себя.

- Ты думаешь, он говорит правду?

- Несомненно.

- А на каком языке они общались?

- Он говорит, что негр хорошо владеет французским. По-моему, он из Сомали?

- Да.

- Тогда ничего удивительного. Ведь большинство жителей Сомали знают французский.

Тут мне в голову пришла одна мысль.

- Прежде чем заплатить, я желал бы получить номер радиотелефона, который те двое оставили ему.

Между Изабель и мазилой завязался довольно продолжительный диалог.

- Он не возражает, - сообщила, наконец, Изабель, - однако настаивает на том, чтобы ты заплатил вперед. И не сто франков, как вы договаривались вчера, а двести.

Я мрачно посмотрел на него.

- Ничто нас в жизни не может вышибить из седла, проговорил я и отсчитал деньги.

Взамен он протянул мне бумажку с телефоном.

Я пригласил Изабель в ресторан. Мы уже заканчивали трапезу, когда меня осенило.

- Сейчас мы с тобой отправимся в Лувр, - сообщил я.

- С удовольствием. А зачем?

- Появилась одна идея.

Оказавшись в фойе Лувра, я уверенно направился в "Sully". Однако не стал спускаться к кентавру, а, напротив, поднялся на второй этаж.

Вчерашний служитель был на месте. Наконец, до меня дошло, что насторожило меня в нем - цвет кожи. Он был точно такого же оттенка, как у Абу Бабу. К тому же не покидало ощущение, что когда я вчера стоял напротив "Моны Лизы" на первом этаже в "Dеnon", он тоже был там.

Я постарался не попадаться ему на глаза. Лишь показал издали Изабель и попросил навести о нем необходимые справки.

- Ну, не знаю, получится ли, - уклончиво произнесла Изабель.

Однако я продолжал настаивать, и она направилась к маленькой курчавой девчушке, дежурившей с противоположной стороны. Через несколько минут она вернулась.

- Ты прав, - сказала она. - Он тоже родом из Сомали и зовут его Антуан Бабу. (Она сделала ударение на последнем слоге.)

- Тогда все ясно, - произнес я. - Понятно, кто помог им управлять автогидом. Пойдем отсюда, пока он нас не заметил.

Идея была такова: позвонить Шидловскому по радиотелефону якобы от имени мазилы (Изабель выяснила, что зовут того Анри) и сообщить, что Козираги сейчас обитает...

- Где? - попросил я Изабель подсказать подходящее место.

- Ну, можно сказать - в Версале, на дворцовой площади.

- Хорошо... И что он появляется там ежедневно в десять утра. А когда они туда явятся, позвонишь в полицию и сообщишь, что они имеют непосредственное отношение к убийству в Лувре и укажешь на родственную связь между Абу Бабу и Антуаном Бабу.

- И тем самым?

- И тем самым нам удастся посодействовать свершению правосудия, а заодно освободиться от последнего конкурента. С другим конкурентом они и без нас расправились.

- Понятно. Только лучше будет, если позвонит сам Анри. Конечно, придется дать ему еще немного денег, однако...

Я с ней согласился.

Анри был на своем посту. Если бы Ирвинг Стоун написал книгу не о Джеке Лондоне, а об Анри, в название не пришлось бы вносить существенных корректировок: "Художник в седле." Правда, мы были вынуждены немного подождать: он старательно вырисовывал веснушчатую девчушку, рядом с которой возвышалась высокая, как каланча, маман. Портрет вышел не Б-г весть каким удачным, но маман расплатилась безоговорочно. Они заговорили между собой, и выяснилось, что они откуда-то из Скандинавии: то ли датчанки, то ли норвежки. С меньшей степенью вероятности - шведки. Наконец, они ушли.

От новой возможности подзаработать Анри, разумеется, отказываться не стал. Поначалу он запросил триста франков, но сошлись на двухстах. Он тут же позвонил Шидловскому и сообщил, что получил интересующие их сведения и ждет их.

- А почему было не сказать прямо по телефону? поинтересовался я.

Анри перещупал по очереди все маленькие сережки на мочке своего уха и затем произнес:

- Пусть сначала заплатят.

Видимо, он вошел во вкус. Хотя, нужно отметить, что так, безусловно, все выглядело значительно правдоподобнее. Не стал бы никто бесплатно расставаться с подобной информацией.

- Я и так собирался им звонить, - сообщил Анри.

- Зачем? - удивился я.

- А я действительно кое-что раскопал. Не подоспей вы вовремя, я бы все выложил им. А так могу вам продать информацию. Еще тысяча франков.

Остановились на пятистах.

- Один знакомый художник сказал мне, что какой-то русский работал рядом с ним в парке рядом с музеем Кино.

- Ты знаешь, где это? -поинтересовался я у Изабель.

Она утвердительно кивнула:

- Конечно.

- А как зовут художника?

- Бертран Шевалье.