Пришлите старшего инспектора Веста

Он дышал с трудом и дергал головой. Боль пронизывала его; начинаясь от плеча, она перекидывалась на спину. От малейшего движения все болело.

Шоун был все еще здесь.

Он откинулся на спинку того кресла, в котором сидел, когда Роджер увидел его руку, потянувшуюся за билетами. Он не двигался, рот был открыт. Нет, он не мертв. Роджер издал звук, похожий на свист. Не мертв, хотя Роджер ожидал этого. Почему? Он не стал искать ответа. Времени думать не было. Ему нужно позвонить в Ярд.

Телефон был в углу гостиной — он вспомнил. За углом около окна. Он двигался к нему и смотрел на огромную фигуру человека в кресле. До телефона было далеко. Десять футов, восемь футов. Двигаться было трудно, хотя голова болела уже не так сильно, перед глазами все плыло, и комната кружилась. Он прислонился к стене, тяжело дыша, постоял, прежде чем двинуться дальше.

Шесть футов, четыре.

Он наклонился и, схватив трубку, посмотрел на нее как на врага. Прижавшись к стене, поднял трубку к уху и сунул палец в наборный диск. Палец делал какие-то вращательные движения. Надо его крепче держать. Он набрал «У», первую букву Уайтхолла, 12‑12, самый знакомый из всех номеров, прежде чем понял, что перед набором не было гудка. Он напряг остаток сил, постучал по рычажку и попытался снова.

Телефон молчал.

— Этого следовало ожидать, — сказал он. Слова, казалось, звучали громко. — Провода перерезаны.

Он тупо посмотрел на аппарат, закрыл глаза и попытался справиться с новым приступом головокружения. Открыв их, он увидел перед собой несколько бутылок на подносе. Виски, джин, содовая. Ему нужно выпить, чтобы собраться. Ничто не поможет лучше, чем спиртное. Но его голова! Спиртное подействует сразу же, боль станет еще сильнее. Это может сбить его с ног. Бутылки сияли цветом соломы и меда. Цвет чистого меда. Где он видел этот чистый мед недавно? Ах да! Глаза Лиссы.

Бутылки стояли как злые духи. Он повернулся спиной и к ним, и к фигуре Шоуна с открытым ртом и искаженным лицом. Тогда он понял, почему сначала принял Шоуна за мертвого: глаза были закрыты, а вся его жизнь сосредоточена в глазах.

Нужно выйти наружу, свежий воздух сделает больше, чем глоток виски. По дороге идти не так далеко. Что такое сто ярдов, три сотни футов. Он размышлял как пьяный, хотя не принял ни капли спиртного. Он контролировал себя. Виски — нет.

Он открыл рот.

«Перестань думать как идиот!»

Ему казалось, что слова отскакивают от стен как эхо. Он осторожно подошел к двери, ни на что не опираясь, повернул к парадной двери. Конечно, прохладный ночной воздух освежит его, а отдохнуть он сможет, когда будет идти к главной дороге, к полицейским, наблюдающим за домом.

Он уже взялся за ручку входной двери, когда услышал шум приближающегося автомобиля.

Он задержался на какое-то время, пытаясь преодолеть новый приступ боли. Кто это был? Полиция? Гиссинг? Или кто-нибудь из его людей? По-видимому, Гиссинг. Беда в том, что он не мог быстро двигаться. Роджер направился к убежищу в столовой. Кто бы это ни был, нет никакой необходимости выключать свет, его могут заметить.

Он уже вошел в столовую и стоял спиной к двери, когда услышал шаги. Спрятаться негде. Увидев гардероб, он решил, что тот опять мог бы служить убежищем.

Роджер медленно прошел через зал, когда на крыльце прозвучали шаги. Он прислушивался к ним с большим вниманием, склонив голову, и пришел к удивительному выводу.

Шла женщина.

Женщина? Почему женщина?

Раздался звонок, потом — стук в дверь. Оба звука вызвали у него очередной приступ головной боли. Он пошарил в кармане, но это было ни к чему. Пистолета не было. А трезвон и стук попеременно продолжались, наконец все смолкло. Опять послышались шаги.

Она ушла? Была ли это женщина Гиссинга? Или это Белле пришла за Шоуном. Раздался звон разбитого стекла в гостиной. Он услышал звук падающих осколков, огляделся и увидел клюшку для гольфа, стоящую в углу. Он решил вооружиться ей и медленно двинулся в ту сторону. Каждый шаг, каждая попытка вызывали стреляющую боль. Схватив клюшку, он вошел в зал, снова услышал звон стекла и рассерженный возглас:

— Проклятое стекло!

Роджер уже спокойно вошел в комнату, но был удивлен.

Там была Лисса. Как она узнала адрес?

Когда Роджер вошел в гостиную, из окна торчали только ноги Лиссы, юбка высоко задралась, обнажив края чулок, поддерживаемых розовыми резинками, которые резко выделялись на загорелом теле. Она наклонила голову и осторожно дотянулась до пола сначала одной ногой, потом другой. Прежде чем обернуться, она прижала ко рту правую руку и пососала ее. Несмотря на неуклюжий способ, которым Лисса проникла в дом, каждое ее движение было грациозно и изящно. Роджер наблюдал за ней, стоя с клюшкой в руках. Внезапно она обернулась, удивленная и испуганная.

Напряжение спало.

— Роджер! — Она протянула к нему руки. — Бог мой! Вы выглядите ужасно. Вы не должны стоять, сядьте.

Когда она взяла его за локоть, из пореза на правой руке брызнула кровь. Не обращая на это внимания, Лисса повела его к креслу с прямой спинкой. Она мельком взглянула на Шоуна и тут же забыла о нем.