Пришлые. Новый мир

Ученика Уназира всегда интересовали многие вопросы касаемо магии, демонов, Богов, книги по колдовству и Происхождение не дают всех ответов. К Мирре он испытывал теплые чувства, однако ее демоническая природа в какой-то степени отталкивает. Может она женщина только внешне.

— Даже после всего, через что тебе пришлось пройти, в тебе чувствуется неуверенность, — улыбнулась Мирра. — Избавляйся от этого быстрее, сын Наместника не должен показывать слабости. Что касается меня… Я никогда не была смертной, хотя очень долго жила среди обычных людей, даже научилась испытывать ваши эмоции.

— Сколько же тебе циклов?

— Если о элетаанскому летоисчислению, то мне 547 циклов, я являюсь довольно молодым демоном. Самым старым из нас по тридцать тысяч циклов… Есть и такие, кто старше самих Богов, — звонкий голос Мирры теперь звучал как тихий шепот. — Наместник как то поведал об этом.

— Тогда получается… Кем же на самом деле является Гефнонх?

Саргил подметил, что Мирра ловко в очередной раз ушла от разговора о собственном происхождении. Постоянно сыну полубога что-то не договаривают, не нравится это… Учитель и Мирра ведут какую-то непонятную игру.

— О, эта самая запретная тайна Святого Пантеона… Одно ясно наверняка — Творец существовал еще во времена Древних, вполне возможно, он был свидетелем их заката… Знаешь же, что произошло с ними?

Саргил кивнул

— Учитель давал мне почитать труд Теллана Провидца. Там говорится примерно так: «И ослепленные гордыней своей, пали Древние, поглотил бесследно их Хаос Всепожирающий».

— Все верно, поэтому Творец и мы, его дети, боремся с Хаосом, иначе все поглотит стихия, искажающая все, до чего дотянется. Поверь, это много хуже любой самой мучительной смерти. Тот, кого коснулась скверна Хаоса, навсегда становится его частью, обратного пути нет, излечить от этого может разве что существо равное по силе Наместнику.

— Раз мы говорим о Хаосе, логично предположить, что шилао его порождения. Это так?

— Я не знаю, вполне возможно, скорее всего, и Древние здесь успели приложить руки, только им и Хаосу по силам сотворить мерзость вроде этих чужаков. В любом случае от меня точного ответа не дождешься, я всего лишь мелкий демон, подобные мне вопреки распространенному мнению далеко не всезнающи. Я довольствуюсь слухами и мелкими крохами знаний, что доступны.

— Да ж… — протянул будущий мессия. — До сих пор не могу смириться, что это не сон.

— Последние дни стали весьма насыщенными, не так ли?

— Узнать, что вера, которую я искренне исповедовал на протяжении большей части жизни, оказалась ложью… Весьма не просто, да еще осознание нашей истинной сути… Мне придется питаться смертными душами, чтобы увеличивать свое могущество. Я вряд ли смогу окончательно с этим смириться.

— Человеческие черты характера еще очень долго будут влиять на тебя, со временем совесть исчезнет, и ты привыкнешь. Поглощать души смертных это наслаждение, не представляешь, как приятно чувствовать их боль, агонию перед тем, как они растворятся в тебе.

— И сколько душ ты успела за свою жизнь пожрать?

— Пару сотен, на самом деле мало. Существует же Свод, где Творец четко указывает место каждого, от Бога до низшего демона. Души для демонов… это как деликатес, основная часть силы к нам идет от молитв верующих, Повелитель делится ею со своими слугами.

— Получается, что мы паразиты вроде пиявок или клопов.

— Тебе еще предстоит понять истинную суть вещей, Саргил, души и вера являются справедливой ценой за защиту от стихии. Пусть правда не очень приятна для тебя, этот порядок сложился давно и не нам менять его. Воспринимай смертных как источник пропитания, так легче жить…

— Ты сама себе противоречишь. Как это так, защищать их от Хаоса, но воспринимать как еду?

— Мы защищаем себя и свою еду, — возразила Мирра. — Не будет их, мы превратимся в хилых бесов, влачащих жалкое существование на изнанке реальности.

— Уназир знает об этом?

Саргил оглянулся на бредущего сзади учителя.

— Нет, он, как и многие не знает всей правды.

— Что с ним потом будет?

— Это решит Наместник. Может он дарует Уназиру демоничество, а может, заставит и дальше служить в качестве смертного раба. Заслуги старого чародея имеют второстепенное значение, все зависит от прихоти Наместника… Элетаану повезло, что его хозяин Наместник Раама, а не кто-то вроде К'тала с непредсказуемым нравом. Будь уверен, твоему учителю ничего плохого не сделают.

— Как Наместник отнесется ко мне?

— Как к своему самому лучшему воину. Здесь нет места привычным родительским узам, кои связывают смертных. Убить собственное дитя для Богов и демонов ничего не стоит, если те чем-то им сильно не угодили, скорбь высшим существам слабо знакома. Подобные чувства делают нас слабыми… и опасными. Слышал историю про Индрин?

— Учитель ничего такого не рассказывал.