Пришлые

Полные решимости слова падали каплями расплавленного металла:

— Как только это случится, мы будем убивать их одного за другим, пока не истребим всех без исключения.

— И ты ещё называешь меня дикарём, — сказал Алексей. — Когда в дом приходит беда, цивилизованность слетает шелухой. Люди везде одинаковы.

— Мы дерёмся с чужаками, пришедшими к нам с войной, — возмущенно возразила она. — А убивать себе подобных можно только по одной причине — это должно нравиться.

— Ты когда-нибудь слышала о таком понятии, как обстоятельства?

— Никакие обстоятельства не могут служить оправданием убийства себе подобных.

— Ошибаешься.

— Нет, не ошибаюсь. Я дерусь за свой вид, а за что дрался ты?

— За свой народ.

— Как можно драться за народ, его же и убивая? Не вижу логики.

Алексей не ответил. Да и что сказать человеку, никогда не видевшему зло в человеческом обличье?

— Молчишь? — В её голосе послышалось превосходство. — Поэтому я и считаю тебя дикарём. И не смей нас равнять.

— Да куда нам до вас, со свиными-то рылами. В сравнении с вами, чистыми ангелами, мы просто гады кровожадные. А скажи, пожалуйста, — сменил он тему, — что, по-твоему, движет пришельцами?

— Не знаю. Пленных взять не удаётся, они себя убивают. Мы очень разные.

Она замолчала, но подумав, выдала собственную версию:

— Мы дышим одним составом, их привлекают наши планеты.

— Ага, — усмехнулся Алексей, — поэтому они сделали вашу столицу непригодной для жизни. Наверное, через пару миллиардов лет они её заселят.

— А ты что думаешь?

— Я не думаю, я знаю.

Истребитель качнуло — она явно не ожидала такого ответа.

— Ты ведь знаешь, на каком корабле мы недавно были? — продолжил Алексей. — Знаешь, что группа, в которую он входил, бесследно исчезла несколько месяцев назад?

— Я слышала, и что?

— Выйдя из перехода, группа обнаружила планету, заселённую неизвестной расой. После чего жители той самой планеты прожили только одну минуту. Они, наверное, тоже не поняли, за что их убивают.

— Этого не может быть. Ты лжёшь.

— Я не знаю подробностей, но ракеты, убившие население мирной планеты, стартовали с ваших кораблей.

— Люди не могли такое сделать, — дрогнул её голос.

— А люди и не делали, ракеты стартовали сами.

— Как — сами?

— А вот это и называется обстоятельствами, которые ты отвергаешь. Но как видишь, они возникают и у вас.

— А Гарда? — не сдавалась Эльмира. — Они ведь…

— Я был на Гарде, — перебил Алексей. — И нашёл там лишь кучу вопросов.

— Ты хочешь сказать, что кто-то всё подстроил?

— Я хочу сказать, что пришельцев привело то же чувство, что раздирает и вас. Чувство мести. Они мстят вам, вы — им.

Тяжело вздохнув, Алексей добавил:

— А я просто попал.

Его внимание привлекла далёкая блёклая вспышка. Система мгновенно приблизила данный участок пространства. Из гаснущего ореола вырвалась чёрная тень и, обретая очертания, устремилась к вражеской станции. Проекция сдвинулась, отметив выход из межпространственного перехода ещё двух кораблей. Затем вспышки пошли одна за другой. Ожидаемая атака неприятеля началась.

Эфир залаял отрывистыми командами. Алексей пытался вникнуть в обстановку, но с ходу разобраться в завертевшейся карусели не удалось. Подсвеченная звёздами пустота преображалась на глазах. На проекции появлялись всё новые соединения. Корабли Республики скинули маскировку и яростно бросились в атаку. Космос расчертили светящиеся трассы.

Пространство, окружающее истребитель, превращалось в свалку вцепившихся друг в друга кораблей. Не переставая вертеть головой, Алексей понял одно: зелёных точек на проекции было больше и, судя по спокойным и чётким командам в эфире, всё шло как надо. Это вселяло долю оптимизма, но Алексей не питал иллюзий. Являясь профаном в космических баталиях, он сразу же понял, что их маленький и ставший вдруг таким уязвимым истребитель оказался в самом центре набирающего обороты боя.

В уши ворвалась тяжёлая трель наушника. Рядом мелькнули несколько стремительных точек, и всё вокруг завертелось в бешеном хороводе. Проекция выдавала хаос, то и дело меняющий направление. Перед глазами в точках беспрерывно скачущих звёзд мелькали обозначения своих и чужих кораблей. Как в этом разобраться, да ещё умудриться выстрелить, Алексей не понимал. Зато он понимал другое — ещё пара таких пируэтов, и его кости придётся вытряхивать из кабины.

Укутавший тело скафандр резко надулся, а повисшая перед глазами винтовка сообщила о невесомости. Каким бы дилетантом ни был Алексей, но слово «невесомость» быстро связалось в сознании со словом «разгерметизация». Его бросило в жар, в кровь хлынули новые потоки адреналина.

— Это компенсирует перегрузку, — выбрала Эльмира мгновение для фразы, чем заметно успокоила Алексея.