Присяга леди Аделаиды

Послышался звонок к обеду, и когда Мария шла наверх, надвинув шляпку на лоб, чтоб закрыть лицо, она встретила леди Аделаиду в вечернем наряде, с веером и букетом в руках.

— Разве вы не намерены выйти к обеду сегодня, мисс Лестер? — холодно спросила она. — Кажется, уже был звонок.

— О, благодарю вас, леди Аделаида, не ждите меня сегодня, — отвечала Мария, задыхаясь от душивших ее слез. — У меня головная боль; я не думаю, чтобы я могла есть.

Миледи сошла вниз, а Мария поднялась наверх. Тифль вышла из уголка возле кабинета и украдкой посмотрела вслед Марии.

— Уж хотелось бы мне отделать эту молодую девицу! Дала бы я ей знать, что ей не след соваться со своим Уильфредом и голодом! Миледи надо предупредить об этом заговоре.

По этому можно заключить, что Тифль тайно слышала разговор, происходивший в кабинете Лестера.

Между тем, Лидни пошел в полицию и застал там инспектора Бента, который его ждал. Как и прежде, его пригласили сесть за перила в передней комнате, где горел газ, а не провели в другую. Полицейскую контору осветили рано в этот вечер. Инспектор стоял в тени, облокотясь на письменный стол самым небрежным образом, слушая небрежно (как казалось) то, что говорил проситель. А на самом деле он действовал внимательно и осторожно, раскрыв уши и глаза, чтоб разузнать, что он мог, о мистере Лидни и его принадлежностях.

— Должен ли я понять, что вы обвиняете лорда Дэна в краже этой шкатулки? — спросил инспектор.

— Я не обвиняю его, не имея под рукою достаточных доказательств, — смело отвечал Лидни, — что лорд Дэн увез шкатулку в телеге, это неоспоримо; что она была привезена в замок, это, кажется, также неоспоримо, и, по моему мнению, также и то, что она была внесена туда. Где же эта шкатулка? Лорд Дэн ее не отдает; или не может, или не хочет отдать — одно из двух, и мне остается только одно, чтобы получить мою собственность — просить полицию сделать обыск в замке.

— Подумайте, какое это будет оскорбление для лорда Дэна, — отвечал Бент. — Вы должны вспомнить, что он великобританский пэр, лорд-лейтенант графства, владелец дэншельдской земли, человек высокой репутации…

— Высокой репутации? — перебил молодой человек.

— Ну, да! Высокой репутации, очень высокой, — отвечал Бент, вытаращив глаза на просителя. — Имеете вы сказать что-нибудь против него?

— Имею, если он взял мою шкатулку.

— Довольно! — колко перебил инспектор. — Прежде, чем мы можем выслушать подобное обвинение, если вы намерены его сделать, мы должны знать, кто его делает.

— Какая разница?

— Очень большая, — прозвучал значительный ответ. — Если какой-нибудь неизвестный и ничтожный человек придет к нам с жалобой на лорда Дэна, мы покажем ему двери за его дерзость, но если такая жалоба будет сделана джентльменом с репутацией и положением в свете, она может иметь вес. Вы видите теперь разницу?

Разумеется, такую разницу Лидни не мог не видеть.

— Я джентльмен, если вы требуете такого уверения, — заметил он. — Я имею положение в свете.

— Вы можете это доказать?

— Я поручусь вам моим словом.

Инспектор улыбнулся так, что Лидни стало досадно, но он продолжал спокойно:

— В моем слове еще никто до сих пор не сомневался.

— Очень может быть, но слова ничего не значат перед законом, если их не подкрепляют доказательства. Мы так поняли, что вы американец.

— То есть, я родился в Америке, и только. Отец мой был англичанин, мать француженка. Фамилия моего отца известна в Англии и умеет себя поддержать.

Уши инспектора раскрылись еще шире, а язык тотчас заговорил:

— Где живут ваши родные? В какой части Англии? Лидни, Лидни… Такого имени не носит, сколько мне известно, ни одна знатная фамилия.

— Я не могу дать вам более подробных сведений. Я сказал вам правду, и вы должны верить моему слову.

— Но почему же вы не можете дать более подробных объяснений? — приставал инспектор полиции.

— Это мое дело, — хладнокровно ответил Лидни.

— Очень хорошо, сэр, вы сказали именно то, что я ожидал слышать от вас, не более, — возразил Бент. — Вы уверяете, что вы знатное и важное лицо, а когда я спрашиваю у вас доказательства, вы отказываетесь представить их. Неужели вы думаете, что ваше обвинение против лорда Дэна будет принято?

Лидни молча на него смотрел. Он думал.

— Угодно вам сказать мне, какое дело привело вас сюда и долго ли намереваетесь здесь оставаться?

— Мое дело здесь? — повторил Лидни. — Ведь меня сюда выбросило море. А если я хочу остаться здесь навсегда, я полагаю, закон не помешает мне. Обещаю вам одно: я не уеду отсюда, пока не найдется шкатулка.

— Наше совещание кончилось, сэр, — сказал инспектор. — Время мое дорого.

— Должен ли я понимать так, что полиция отказывается помогать мне отыскать мою шкатулку?

— Совсем нет, — отвечал Бент несколько дружелюбнее, — мы были бы очень рады отыскать ее для вас. Мы отказываемся только действовать оскорбительным образом относительно лорда Дэна. Особенно, — прибавил он выразительно, — когда неизвестный иностранец, не желающий объяснить, кто он, настаивает на этом. Но теперь, сэр, так как я человек не злой, я скажу, для вашего успокоения, что шкатулки нет в замке.