Присяга Российской империи

— Перестаньте, мистер Иванов, — покачал головой Халдзат. — Если вы так боитесь оказаться в сетях ЦРУ, то можете просто больше не появляться в этом порту. Мне будет очень жаль, но я вполне пойму ваш выбор.

Разведчик взял в руки тарелку с салатом и откинулся на спинку кресла, не без удовольствия наблюдая за муками выбора, пропечатывающимися на лбу русского моряка. Полковник прекрасно понимал, что рыбак пришел сюда в порт с пустыми баками и полными трюмами, и если он развернется назад, то идти ему придется под парусами, а улов выбрасывать за борт. Да и то, если его выпустит береговая охрана. Деваться бедолаге было некуда, и он мог только сдаться — попытавшись разве в той или иной степени сохранить лицо.

— Чего это вас вдруг заинтересовал Китай? — хмуро поинтересовался русский.

— Лично мне на него ровным счетом наплевать, — искренне признался Халдзат. — Но в интересах своего дела подобные небольшие поручения приходится выполнять довольно часто. По счастью, поставщиков у меня много, а потому поручений на каждого из друзей приходится всего чуть-чуть. Могу поклясться, что не стану приставать к вам с подобными просьбами еще лет пять. Но сейчас я просто вынужден проявить настойчивость. Иначе рискую лишиться бизнеса. Так мне можно присылать после обеда рефрижераторы, или вы попытаетесь проскочить мимо пограничников?

— Рыбу жалко.

— Это я понимаю, — согласился полковник. — Мне тоже было бы жалко лишиться товара. В таком случае, будем считать, что мы договорились. Сегодня во второй половине дня я заберу улов, а завтра к вам на борт доставят груз. Ближе к вечеру подойдет заправщик, а потом я рассчитаюсь по всем остальным позициям. И еще, мистер Иванов. Все мы прекрасно понимаем, что у вас могут возникнуть ненужные соблазны. Поэтому вместе с грузом к вам на борт поднимется группа сопровождения, которая проследит, чтобы вы сбросили устройство именно в Корейском заливе, а не где-нибудь еще. Так сказать, небольшая предосторожность. Но вы не беспокойтесь, мои заказчики позаботились обо всем. Сопровождающие будут русскими, так что никакого недопонимания у вас с ними не возникнет.

В/ч 1457, г. Владивосток, 07 декабря 1999 г. 23:10

Майор Илья Юрьевич Ралусин, отдав честь дневальному, вошел в офицерскую гостиницу, взглянул на часы и повернул к стоящему на тумбочке телефону.

— Оператор, дайте «Тюльпан»! — дождавшись ответа центра связи, бывший пограничник, а ныне проверяющий из Москвы потребовал: — Соедините со «Снегирем». «Снегирь»? Дайте «Канарейку», — это означало, что он вышел на военные линии Таджикистана. — «Канарейка»? Мне нужен «Ручей». Алло, застава? Ралусин, Ралусин говорит! Ира там далеко? Ира моя!

В трубке шуршало и хрипело, а потому голоса различались еле-еле. Мужской, женский…

— Илюша, это ты?

— Я, я! Вы как там? Как девочки?

— Нормально. Только про тебя все спрашивают. Ты когда приедешь?

— Командировка у меня, Иришка. Как закончится все, так сразу к вам.

— А когда закончится?

— Не знаю пока. Должность-то новая!

— Лучше бы тебе никаких должностей не давали, и с нами оставили. Илья, мы по тебе скучаем!

— И я по вам, Иришка! Целую!

— И мы тебя!

Дабы не занимать служебную линию надолго, Ралусин попрощался и повесил трубку. Потом отправился к себе в номер.

Хотя и работал он сейчас при штабе Тихоокеанского флота во Владивостоке, однако жил за городом, в одном из полков. Начальник Первого отдела сразу предупредил московского проверяющего, что зимой на тепло даже в самых престижных гостиницах рассчитывать не стоит, а потому лучше жить в скромной полковой, отапливаемой своей котельной, нежели «пятизвездочной» Владивостокской.

Именно так Илья и поступил. Днем проверял журналы выдачи и приема секретных документов, бродил по отделам, следя за тем, как офицеры хранят папки на протяжении рабочего дня, иногда делал глубокомысленные замечания о том, что доверенные бумаги нельзя показывать посторонним, пусть даже старшим по званию, а также необходимо запирать в сейф, отлучаясь даже на несколько минут в курилку.

Больше всего времени он проводил в отделе разведки флота, представлявшего собой огромный зал размером в половину баскетбольной площадки, посередине которого стоял большой планшет с картой Тихого океана. По нему, ежечасно меняя положение, перемещались сотни небольших черных точек. Что они означают — Илья понял уже через полдня работы без всяких объяснений. Несколько крупных скоплений в Охотском море, восточнее Курильских островов, севернее Гаваев и возле Алеутских островов — это рыболовецкие флотилии, дары моря бреднями черпают. Еще пара крупных, но очень плотных соединений южнее Гаваев и восточнее Японских островов, почти у самой северной оконечности Хонсю — это военный флот США отрабатывает боевые навыки. Российские военные корабли, кроме пограничных сторожевиков, в море отсутствовали. Имелось еще несколько вытянутых через весь океан цепочек: это передвигались по давно размеченным, наиболее экономически выгодным трассам танкеры и сухогрузы, ползущие от порта к порту.