Присяга Российской империи

– Тогда понятно, – вздохнул полковник. – Тогда деваться некуда. Хотя, конечно, попрут меня со службы после этой авантюры… Ну да ладно.

Командир полка поднялся подошел к стене, сдвинул одну из деревянных панелей, открыл сейф, достал планшет.

– План я составил такой… Для подстраховки бомбардировщик берет на борт не одну, а две ракеты. Все остальные ячейки барабана и свободное пространство отсеков мы забьем обычными подвесными баками с топливом. Машина взлетает, преодолевает ПВО Пакистана, выходит в Индийский океан, достигает точки пуска… Откуда я узнаю точные координаты цели?

– Чупара даст канал связи со спутником. На первом витке тот даст целеуказание на судно, на втором – проверит результаты работы.

– Так, это нужно вписать в план. Потом?

– Потом самолет уходит в сторону Индонезии, через нее в Тихий океан и дальше… Пока хватит топлива.

– После пуска ракет топлива хватит еще часов на шесть, – вздохнул полковник. – Этого хватит, чтобы, в случае промаха, зайти на второй круг и сделать еще один пуск. Или уйти чуть не до середины Тихого… И что потом?

– Сегодня до двенадцати Чупаре нужно сообщить данные пилотов и переслать электронной почтой их фотографии. Он подготовит и до вечера перешлет загранпаспорта и документы на судно. После гибели самолета пилоты смогут выдать себя за потерпевших крушение яхтсменов. Они подадут сигнал бедствие, и их вполне легально спасут.

– В центре Тихого океана? – приподнял брови Полударин.

– Есть другие предложения? – развел руки Илья.

– Ладно, делать все равно нечего, – потер лоб полковник, поднялся, прошелся по сверкающему мастикой паркету кабинета. – При таком раскладе цель придется уничтожать любой ценой… А подобрал для задания хороший экипаж. Слетанный. Во время последних учений отработали пуски по территории США на «отлично». Считаю, что на них можно положиться. Скоро офицерская развозка привезет летный состав и ты сможешь с ними побеседовать.

– Отлично. А сейчас мне можно где-нибудь наскоро умыться и сбрить свою щетину?

– У меня в комнате отдыха раковина есть. Не торопись, у тебя еще полчаса в запасе.

Выбранный командиром полка экипаж Илье понравился сразу. Как они вошли в кабинет и вытянулись по стойке смирно, сразу стало видно, что офицеры еще «не сгорели». Не сломались под кучей напастей, что обеспечивает родина своим защитникам по поводу и без повода, не махнули на службу рукой, выполняя только то, без чего не обойтись; не решили, что все загублено, пропито, сломано и барахтаться смысла нет – потому, как все едино страна вот-вот умрет, и придут толпы варваров растаскивать останки былого могущества… Такие люди видны сразу – по потухшим глазам, отвислым щекам, плечам опущенным, выпирающему животу. Как-то так получается, что перестав радеть за службу, офицер и на себя внимания перестает обращать. Один, пусть и толстяк, в строю живот так втянет, что грудь колесом, а другой поверх ремня вывесит – чего ради стараться? За живот выговоров не объявляют.

Не то, чтобы сломавшиеся офицеры ни на что не годились. Обязанности они свои выполняли исправно. Их и в наряд, и в караул можно без опаски ставить. При складах или канцелярии оставлять… Но вот на бросок под пулями такие воины уже не решались, а бойцов за собой вести не могли. Потому, как страшно заразная это штука – безразличие.

Пилоты же в коротком строю старались вовсю – плечи развернуты, подбородки подняты. Да еще и щеки с мороза румяные, как у добрых молодцев из русских сказок. Подполковнику и стоящему рядом с ним капитану было лет по сорок, и они чем-то неуловимо походили друг на друга, как двоюродные братья. Разве только капитан похудощавее выглядел, и кожа казалась серее. Сорок лет – значит, подготовка еще советская, полетать успели. А вот второй капитан, лет тридцати, от неба наверняка был отлучен вскоре после училища. Правда, глаза его горели озорно, азартно. Предчувствовал что-то интересное? Последний летчик, с погонами старшего лейтенанта – смуглый, с длинным носом, походил на грузина. А может, им и был – мало ли грузин живет в России? Этот испытывал неуверенность, хорошего от вызова к начальству не ждал.

– Товарищ полковник, экипаж по вашему приказанию прибыл!

– Вольно, Александр Евгеньевич, – Полударин шагнул навстречу, протянул руку.

– Экипаж, вольно, – точно по уставу продублировал приказ подполковник и ответил на рукопожатие.