Присказка

Из первых или из вторых? — пронеслась нечаянная мысль, но Филька прогнал ее, протянул руку и, помедлив, погладил мальчика по головке.

Мальчик вздрогнул, проснувшись, и полными ужаса глазами уставился на Фильку.

Филька опустился на траву и, стараясь придать голосу бодрый оттенок, заговорил:

— Отчего так испугался? Или не узнал меня? Я же Филимон. Коров пас боярских. Моя Прасковья завсегда твоей мамке парного молока давала после дойки. Не вспомнил?

Мальчик молчал. Страх его не прошел, глаза блестели в темноте настороженно, как у волчонка.

Филька заставил себя улыбнуться, заговорил еще мягче:

— И что ты, витязь, убиваешься? Или ты не витязь?

— Это ты, дядька Филимон? — спросил малец недоверчиво. — Не леший? Не татарин?

— Какой я тебе леший?! — засмеялся Филька. — А того боле — татарин?!

— Дядька Филимон! — закричал мальчик, бросился к Фильке, крепко обхватил его за шею и громко, навзрыд, заплакал.

— Ну хорош реветь-то, хорош, говорю… — Филька прижал мальца к себе, гладил по взъерошенным, с хвоинками в них, волосам.

— Да-а, дядька Филимон, они и мамку саблями, и тятьку, и бабку Анисью, а я еле утек, они и за мной гнались, да-а…

Какое-то тепло затопило сердце, чувство родства с этим мальцом, который, кроме самого Фильки, единственный уцелел от всего села — того, настоящего Филька взял его за плечи, поставил перед собой.

— Ну-ка, витязь, вытри сопли, а то развел под носом хляби небесные… Ответь-ка мне, витязь, как тебя зовут?

— Васятка, — назвался малец, швыркая носом и утираясь.

— Значит — Василий. — Филька ободряюще подмигнул. — Что же ты, витязь Василий, себе позволяешь? Негоже это. Вот, думаешь, зачем я по лесу шастал? Это я уцелевших искал. Тебя искал.

— Правда? — не поверил Васятка.

— А то как же, чистая правда! Я тебя искал, чтобы к князю в дружину отвесть, чтобы собрать всех витязей в одно большое войско и отомстить татарам и за мамку твою, и за всех наших. Как только соберемся все, так и пойдем головы им рубить, что кочаны капустные…

— И я?.. И я тоже пойду? И мне пику дадут?..

— И ты пойдешь. А пику я тебе выберу самую длинную и самую острую!

— Ну так пойдем, дядь Филь? — встрепенулся Васятка. — Чего ж мы ждем? Татары ускачут — ищи их потом!

Филька взял его ручонку, накрыл сверху своей ладонью.

— Э-э, нет, витязь Василий! Сначала мы с тобой шалаш сделаем, выспимся, а уж на заре и пойдем. А татары… Они теперь от нас никуда не уйдут, я тебе на это слово свое даю.

Они остановились на окраине леса. Впереди расстилался солнечный луг, зеленел высокой травой, над ним гудели пчелы и стоял пряный запах разнотравья. За лугом темнел бор.

Филька долго всматривался в этот луг, в далекий бор. Как он не хотел сейчас идти через него, ой как не хотел! Но обходить если — очень дальняя дорога получается… Он поправил лук, колчан, саблю, проверил нож с поясом.

— Ну что, Васятка, с богом! — И они вышли из леса.

Они прошли уже половину пути, когда Филька увидел татар. Пятеро всадников мчались к ним во весь опор. «Не успеем! — мелькнула отчаянная мысль. — Эх, не успеем, ядрена!..»

В нем проснулась злая решимость, появился расчетливый азарт бойца, понявшего, что никуда теперь не уйти от смерти, но наломать ей бока еще есть возможность…

Он пригнул Васятку к земле, и они отползли в высокой траве саженей за тридцать в сторону.

— Слушай меня, Васятка, и, главное, не боись их, гадов… Сделаем так: доползешь до бора — и прямиком через него по солнцу беги до города. Предупредишь князя о татарах. Понял?

— Понял, дядя Филь. Я с тобой останусь, дай мне саблю. — Васятка не хотел уходить.

— Я тебе счас дам саблю! — зашипел Филька. — Я тебе счас и наподдам еще, не посмотрю на татар… Кому сказано: доберешься до города и князю про все расскажешь! А я их здесь задержу. Если ты не убежишь в город — кто тогда наших позовет? Понял?

— Понял, — сказал Васятка.

— А коли понял, — давай, — заторопил его Филька, соображая между тем, что еще что-то надо бы сказать, очень важное…

Васятка нехотя развернулся и пополз, и тут Филька вспомнил.

— Васятка, слышь, Васятка! — громким шепотом заговорил он ему вдогонку. Вот еще что — Васятка оглянулся. Филька сглотнул застрявший в горле ком.

— Если со мной что случится… если случится… только ты никому не говори… это… когда вернетесь и татар порубите… за нашим селом, если от зимовья идти на закат к проселку, найдешь в лесу небольшую папоротниковую поляну с согнувшейся березой, на ней папоротник с красным цветком… Это колдовской цветок, он желания исполняет… Так вот, загадаешь желание — и оно исполнится. Понял?

— Понял, — ответил Васятка.

— Запомнил — где?

— Запомнил.

— Ну, а теперь давай, чтоб я тебя больше не видел здесь.

Васятка уполз. Филька некоторое время выждал, глядя ему вслед. «Эх, подумал он, — трава ходуном ходит, заметят…» И пополз в противоположную сторону. Затем осторожно приподнялся, сквозь метелки травостоя осмотрел луг.

Всадники были от него в двух полетах стрелы. Они кружили на месте, потеряв добычу из вида.

— Хотя бы пронесло, — подумал Филька.

Вдруг один из татар, радостно гикнув, поскакал в ту сторону, куда уполз Васятка.