Прислуга

Сначала я попробовала смахнуть пыль щеткой, но ее слишком много и глубоко забилась в шерсть. Тогда я взяла тряпку и попыталась вытереть медведя, но жесткие волосы так кололи руки, что я всякий раз вскрикивала. Ох уж эти белые. Да, я отмывала все, от холодильников до задниц, но с чего эта леди решила, что я знаю, как чистить чертовых гризли?

Иду за пылесосом. Вычищаю медведя, и в целом – за исключением нескольких мест, где я старалась чересчур усердно и зверь чуть полысел, – получилось неплохо.

Покончив с медведем, протираю красивые книжки, которые никто не читает, начищаю пуговицы на мундире армии Конфедерации, серебряный пистолет. На столе в золотой рамке стоит фотография мисс Селии и мистера Джонни у алтаря, и я решаю рассмотреть поближе, что он за мужчина. Надеюсь, жирный и коротконогий – на случай, если придется убегать, – но ничего подобного. Сильный, высокий, крепкий. И знакомый. Боже правый. Именно он ухаживал за мисс Хилли все годы, что я раньше работала у мисс Уолтер. Я никогда с ним не встречалась, но достаточно видела, чтобы быть уверенной, что это он. Страх мой утраивается, даже мороз по коже. Одного этого достаточно, чтоб понять, что он за человек.

В час дня мисс Селия приходит в кухню и заявляет, что готова для первого урока кулинарии. Устраивается на табуретке. На ней красный джемпер в обтяжку, красная юбочка и достаточно косметики, чтобы напугать уличную шлюху.

– Что вы уже умеете готовить? – интересуюсь я.

Она тщательно обдумывает вопрос, морщит лоб:

– Может, стоит начать с самого начала?

– Но должны же вы что-то знать. Чему вас мама учила?

Она опускает взгляд на свои ноги в чулках и лепечет:

– Я умею готовить кукурузные лепешки.

Не могу сдержать смех.

– А еще что-нибудь, кроме кукурузных лепешек, умеете?

– Умею варить картошку… – Голос еще тише. – И умею молоть овес. Там, где я жила, не было электричества. Но я готова учиться. На настоящей плите.

Господи. В жизни не встречала белого, который жил бы хуже, чем я, если не считать сумасшедшего мистера Уолли, который живет за кантонской забегаловкой и ест кошачьи консервы.

– И вы каждый день кормили мужа овсянкой и кукурузными лепешками?

Мисс Селия кивает.

– Но вы ведь научите меня готовить, правда?

– Попытаюсь, – говорю я, хотя никогда не приказывала белой женщине, что надо делать, и не знаю даже, как к этому подступиться. Решительно подтягиваю чулки и указываю на банку, стоящую на столе: – Полагаю, если вам и надо что-то знать о кулинарии, то вот это.

– Это ведь жир, правильно?

– Нет, это не просто жир, – уточняю я. – Это самое важное изобретение на кухне, после майонеза в банках.

– А что такого особенного, – морщит она носик, – в свином жире?

– Он не свиной, он растительный. – Неужто есть в этом мире человек, не знающий, из чего сделан «Криско»? – Вы не представляете, какая это полезная вещь.

Она недоуменно пожимает плечами:

– Полезная? Пожарить что-нибудь?

– Он не только для жарки. У вас когда-нибудь что-нибудь липкое застревало в волосах, вроде жвачки? – Решительно стучу пальцем по банке с «Криско». – Правильно, поможет «Криско». Смажьте им попку ребенку, и знать не будете, что такое потница, – шлепаю три ложки на черную сковородку. – Да что там, я видела, как женщины втирают его под глаза и смазывают шершавые пятки мужьям.

– Смотрите, какой он красивый, – удивляется она. – Как белая глазурь на торте.

– Отчищает клей от ценника. Им можно смазать скрипучие дверные петли. Если свет погас, вставьте в него фитиль – и будет гореть не хуже свечи.

Зажигаю огонь, и мы смотрим, как жир тает на сковороде.

– И кроме всего, на нем можно поджарить цыпленка.

– Ладно, – сосредоточенно говорит она. – Что дальше?

– Цыпленок вымачивался в пахте, – рассказываю я. – Теперь приготовим панировку.

В двойной бумажный пакет насыпаю муку, соль, еще немного соли, перец, паприку и щепотку кайенского перца.

– Вот так. Кладем куски цыпленка в пакет и трясем.

Мисс Селия укладывает цыплячье бедрышко внутрь, постукивает по пакету:

– Вот так? Как в рекламе «Шейк энд Бейк»[8] по телевизору?

– Да, – соглашаюсь я, а сама крепко прижимаю язык к зубам, потому что если это не оскорбление, тогда уж и не знаю что. – Просто как в «Шейк энд Бейк».

Но тут же застываю на месте: на улице тарахтит автомобиль. Замираю и прислушиваюсь. Глаза у мисс Селии расширяются, она тоже прислушивается. Думаем мы об одном: что, если это он, и где мне прятаться?

Звук удаляется. Мы переводим дыхание.

– Мисс Селия, – говорю я сквозь зубы, – как это вы не можете рассказать своему мужу обо мне? Он что, ничего не поймет, когда еда станет лучше?

– Ой. Я об этом не подумала! Может, сделать так, чтобы цыпленок немножко подгорел?

Этого еще не хватало. Я не собираюсь портить цыпленка. На вопрос она не ответила, но я все равно добьюсь своего.

Аккуратно выкладываю мясо на сковороду Мы стоим и наблюдаем, как бедра и ножки становятся золотистыми. Поднимаю взгляд. Мисс Селия улыбается.

– Что? У меня на лице что-то?

– Нет, – качает она головой, а у самой на глаза наворачиваются слезы. Она касается моей руки: – Я просто так вам благодарна.