Прислуга в гостинице духов (СИ)

Ну да, есть у меня такая не очень красивая привычка, от которой никак не могу избавиться.

Пожалуй, эта была одна из самых быстрых моих иллюстраций, которая к тому же, полностью меня удовлетворила. После ее завершения подкроватные выказали желание посмотреть на себя любимых и, увидев портреты, пришли в полный восторг. Меня даже простили за то, что вчера так бесцеремонно их выставила.

— Только одно плохо, бро, — вздохнул синий, почесав нос.

— Что, бро? — тут же встрепенулся другой.

— Она нас теперь бояться не будет.

И две пары глаз уставились на меня со смесью робости и надежды.

— Ну да, — подтвердила их опасения я, аккуратно пристраивая блокнотик на стол. — Но ничего плохого в этом не вижу. А если вам все же так хочется, чтобы вас боялись, могу заверить, что ногу из-под одеяла из-за страха, что вы схватите, высовывать не буду.

Чуды просияли и тут же сникли.

Я удивилась:

— Что опять не так?

— Так это, — промямлил фиолетовый. — Мы же пугать должны. А кого пугать, если все люди интуитивно нас чувствуют и ноги прячут?

Вот так задачка. Они бы хоть сами определились с тем, что им на самом деле нужно. Чтобы поднять чудам настроение, я подарила им сделанный рисунок, чем они остались крайне довольными.

Сегодня из комнаты монстрики не выплывали, превращаясь в невнятную лужицу, а выходили пританцовывающей походкой. А синий при этом с гордостью держал рисунок на расстоянии вытянутой руки и не переставал им любоваться.

— Пойдем похвастаемся, бро!

— Пойдем, бро!

И чуды ушли, тихо прикрыв за собой дверь.

Глава четвертая, В которой желе наносит удары, а нахалы летают на змеях

Этим утром меня разбудил идущий с улицы шум. И будь это гул проезжающих мимо машин или вопли дебоширов я бы продолжила спать, дожидаясь звона будильника. Но долетающие до меня звуки были не очень громкими, странными и навевающими смутную тревогу.

Присев на кровати, я зевнула и, силясь не закрывать глаза, вышла на балкон. Немного перегнулась через перила, глянула на улицу, и весь сон тут же слетел. Увиденное повергло меня в такой шок, что я едва не свалилась вниз!

Прямо перед гостиницей мелькали неясные полупрозрачные штуки, похожие на человекообразное желе. Их было порядка десяти, и они окружали тяжело дышащего Германа. Тот в свою очередь пытался одновременно и отмахиваться, и обхватывать желе руками. Если Герману удавалось его сжать, то желе лопалось, разваливаясь на мелкие куски, которые в следующую секунду бесследно исчезали.

Я продолжала оторопело смотреть на разворачивающуюся под окнами сцену до тех пор, пока не заметила на рубашке Германа бурые пятна. Я всегда боялась крови, и в первый момент перед глазами поплыло, но уже в следующий мне удалось взять себя в руки.

Не задумываясь над своими действиями, выбежала из комнаты и бросилась вниз. Наверное, следовало позвать кого-нибудь на помощь, но я была слишком шокирована, чтобы мыслить трезво. Все, о чем думала: человек ранен и ему требуется помощь.

Больше всего я боялась, что когда открою дверь, окажусь в каком-нибудь параллельном мире, но, к счастью, обошлось. Выскочив на улицу, я побежала прямо к Герману, который в это время добивал оставшихся безликих. То, что это именно безликие, я поняла еще в тот момент, когда впервые их увидела.

Безликоборец сжал последнего, и тот повторил судьбу собратьев, разлетевшись на неопрятные, колышущиеся куски, в следующее мгновение растекшиеся по асфальту. Тяжело дыша, Герман привалился к столбу забора и только теперь заметил прибежавшую на подмогу меня.

— В Доме не сидится? — прищурившись, хмуро спросил он.

— У вас…у вас кровь, — проигнорировав вопрос, пролепетала я. — Нужно кого-нибудь позвать! Врача, или…

— Никого звать не надо, — с мрачным спокойствием возразил Герман, и всякое желание спорить тут же пропало.

Но вот желание оказать помощь — нет. Герман был бледным и заметно пошатывался, а светлая рубашка все сильней пропитывалась кровью. В который раз за последнее время собрав волю в кулак, я решительно приблизилась и, подставив плечо, велела:

— Обопритесь.

А вот на этот раз спорить не стал уже Герман и послушно выполнил требуемое. Помогая ему подниматься по полуразвалившимся ступеням, я спросила, в каком номере он живет, на что получила исчерпывающий ответ: вниз по лестнице. Хотелось верить, что на этот раз он не врет, и мы действительно придем в его комнату, а не как какому-нибудь…Котику.

Время было раннее, все постояльцы, как и персонал, еще спали. В гостинице стояла тишина, которую нарушал только стук наших шагов и хриплое дыхание Германа. Выглядел он откровенно неважно, и меня это сильно беспокоило. Спустившись по той самой лестнице, мы оказались перед одинокой дверью, войдя в которую, попали во вполне обычную комнату. Единственное, что отличало ее от остальных — это небольшие оконца, расположенные под самым потолком.

Уложив Германа на кровать, я хотела было включить свет, но он не позволил.

— Спасибо, — сухо поблагодарил, чтобы тут же сказать грубость: — Теперь можешь проваливать.