Прислуга в гостинице духов (СИ)

Аня в это время сидела, поглощенная чтением, пара духов-помощников безразлично копошилась в углу, и только один Вилли оказался настоящим другом! Этот бесценный шеф-повар обеспечил меня порцией свежайшего омлета и мягких булочек с изюмом, за сдобный запах которых можно было умереть.

— Ну и вот, — спустя несколько минут рассказывала я, за обе щеки уплетая завтрак. — Вся компания притащилась в ресторан и освободила бедную меня от повинностей свидания.

— Обалдеть, — потрясенно выдохнула Алена, как только я закончила повествование установкой барьера и поцелуем с безликоборцем.

Вообще-то, о поцелуе говорить изначально не собиралась, но потом подумала, что если буду носить все в себе, то однажды точно свихнусь. Хорошо иметь рядом пусть не подругу, но хотя бы хорошую приятельницу, с которой можно поделиться подобными вещами.

— Обалдеть! — повторила «хорошая приятельница». — Ты и Герман… невероятно!

— Ничего невероятного, — приговорив булочку, возразила я. — В конце концов, он просто мужчина, а я фактически навязалась ему сама.

— Ничего не навязалась, — в свою очередь запальчиво возразила Алена и тут же понизила голос: — Вчера вечером, когда мы были в комнате Джеи, я заметила, как он на тебя смотрит. Никогда с его стороны ничего подобного не замечала… да он же вообще непрошибаемый, даже когда с Кириллом говорит, свои обычные манеры не меняет! Разве что с Тэйроном приоткрывается… я-то, конечно, сама не видела, это мелкие духи шепчутся.

— Кстати о Тэйроне, — зацепилась я, отложив вилку. — Учитывая твою наблюдательность… ты не обращала внимания на то, что он меня недолюбливает?

Алена открыла рот, намереваясь ответить, как вдруг медленно его закрыла, а ее взгляд остановился на ком-то позади меня. Почти не сомневаясь в своем предчувствии, я обернулась и, наткнувшись взглядом на знакомый черный плащ с капюшоном, услышала:

— Кстати о Тэйроне. Не окажешь ли любезность с ним поговорить?

Глава девятнадцатая

На небольшую, примыкающую к кухне террасу, я проследовала с превеликим довольством и нетерпением, потому что в кои-то веки наши цели с заклинателем совпадали. Какую бы тему он ни хотел со мной обсудить, я намеревалась воспользоваться удобной возможностью и узнать все меня интересующее. А вопросов в запасе имелась просто тьма!

День сегодня и впрямь выдался солнечный и теплый, что только подчеркивало мрачность моего собеседника. Дело было вовсе не в плаще, под которым он скрывался, а в нем самом. Впрочем, не будь он недружелюбно ко мне настроен, возможно, я бы воспринимала его иначе.

Мы присели прямо на пол, свесив ноги с невысокого порога, и наступило молчание. Сильно пахло мелиссой и мятой, в зеленом саду привычно стрекотали кузнечики, а духов поблизости не наблюдалось — как всегда, держались подальше от Тэйрона.

— Чем я вас не устраиваю? — первой начала я.

— По-моему, это я позвал тебя для разговора.

— А теперь молчите, — хмыкнула, выразительно на него покосившись. — Мне надоело неведение, так что если вам есть, в чем меня упрекнуть — говорите прямо. Я знаю, что чем-то вызываю ваше недовольство, хотя мы пересекались всего пару раз. Хотелось бы узнать, чем именно.

На сей раз в голосе заклинателя раздражения, как ни странно, не слышалось:

— Дело не в тебе. А в том, что тебе не следовало устраиваться сюда работать. И тем более становиться напарницей Германа.

— Вот это уже мне решать, — я сумела сдержать негодование. — И Кириллу, которого, должна заметить, моя кандидатура на вакансию горничной ничуть не смущала. Что до Германа, то вам не кажется, что он уже взрослый человек для того, чтобы принимать решения, как и с кем ему работать?

— Не дай Великий пережить кому-нибудь то, что пережил Герман в свои шестнадцать, — ровно произнес заклинатель духов. — Последние четырнадцать лет он вел уединенный образ жизни и никого к себе не подпускал. Однажды он встретит ту, кто сумеет вернуть ему умение быть счастливым, но это будешь не ты.

Теперь негодование сдержать не удалось:

— Да кто вы вообще такой? Великий волшебник, господь Бог? Какого безликого вы вообще считаете, что имеете право решать за него? Знаете что, — силясь успокоиться, я сделала глубокий вдох. — Мне ровным счетом наплевать на ваше мнение и на то, что вы какой-то там известный заклинатель. Вы не можете вмешиваться в нашу личную жизнь!

— А она у вас есть? — голос отражал усмешку.

— Не ваше дело! — чувствуя, что щеки предательски покраснели, отрезала я. — Мне уже приходилось действовать по указке других, из-за чего я потеряла несколько драгоценных лет, прозябая не чертовски нелюбимой работе. Но даже тогда мне приходилось следовать воле родителей, а вы мне вообще никто! Не знаю, что именно связывает вас с Германом, но что бы это ни было, оно не дает вам права ограничивать его свободу!

Ко мне соизволили обернуться и все с той же иронией хмыкнули:

— Какие слова, какая страсть. А ты уверена, деточка, что свобода Германа ограничена? Может, просто ты ему менее интересна, чем он тебе?