Прислушайся к сердцу

— Ну а со мной именно так и бывает! — перебила его Брайони. — И могу вам даже сказать, во сколько мне обошлась перевозка сюда из Нью-Йорка всех моих друзей. Должно быть, я предвидела, что здесь есть Мадди, которой они очень нужны.

Мадди, слушая Брайони с открытым ртом, восхищенно огляделась вокруг. Комнату наполняли ярко-красные гориллы в шляпах, большой шерстяной осел, потрепанный лев и много других зверушек. Верные друзья на время сна. Гарри сосредоточенно грыз ухо льва.

— Он пугает зверя и сам пугается своей смелости, — объяснила Брайони.

Над их головами поблескивала люстра, еще не зажженная. Она давала совершенно особенный свет, специально для спальни. Чтобы полюбоваться на зажженную люстру, пришлось временно повесить и шторы.

— Их нужно снять, когда вы будете красить стены второй раз. Но, черт возьми, я хочу сейчас видеть, как все выглядит.

Она задернула шторы, комната погрузилась в сумрак. Люстра медленно крутилась. Брайони нажала на клавишу выключателя. Из тени выплыла луна, звезды засверкали вверху на бледно-золотистом потолке.

Потрясающе!

Дайана так не думала. Она замерла на пороге, и брови у нее поднялись, чуть ли не до макушки. Она оделась для обеда — просто, но в то же время элегантно. Конечно, в черное. Дверная рама еще не высохла. Дайана коснулась ее пальцами и в отвращении отдернула руку.

— Краска еще влажная, — сообщила она, глядя на свои пальцы.

Брайони не нравилась эта женщина. Но, может быть, в этом вина не Дайаны? Может быть, причина в том, что Джек и Дайана слишком подходящая пара?

Брайони выпрямилась и протянула тряпку, намоченную в скипидаре.

— Привет! Вам нравится спальня Мадди?

— Нет. Совершенно не нравится. — Дайана не обратила внимания на протянутую тряпку и сердито прошла к кровати. — Джек, ради Бога, что это такое?

— Это кровать. — Он вскинул брови. Потом посмотрел на Мадди, которая с Гарри на коленях подпрыгивала на постели. — Это очень пружинистая кровать.

— Ты что, сошел, с ума? — Она потрогала шторы и покачала головой. — Джек, это же шелк!

— Конечно, шелк.

В голосе прозвучало еле заметное неодобрение. Но Дайана не услышала упрека.

— Истратить такие деньги на шелк в спальню ребенка! Это абсурд… Она же все сломает или порвет… А что, если ее мать передумает и заберет девочку назад в Штаты? Ты напрасно…

Мадди побледнела.

— Мне надо в туалет, — громко объявила она и, схватив Гарри за загривок, стащила его с постели.

Через секунду Мадди и Гарри исчезли, скрылись от глаз Дайаны.

Бегство! Прекрасный выход из положения. Дайана выглядела как женщина, которая собирается остаться здесь на ночь. И роль третьей лишней вовсе не улыбалась Брайони.

— Мне пора домой, — заявила она Джеку, не обращая внимания на гневные взгляды, которые тот метал в Дайану. — Я соберу вещи, а краску оставлю. Кисти вернете, когда все сделаете. Или включишь их в счет?

— Брайони…

Джек перевел на нее взгляд. Что он выражал? Мольбу о помощи?

Прости, приятель, печально подумала Брайони. В этом она ему не помощник.

— До свидания, — проговорила она и подняла свою стремянку.

— Я помогу вам донести до машины.

— Нет. — Брайони покачала головой. — К вам приехала гостья, очевидно, у вас на сегодняшний вечер планы. Я и так вас задержала. Счет будет прислан по почте, — с несчастным видом закончила она, выходя из дома в сгущавшуюся темноту.

Однако она не могла уехать без Гарри. Брайони вернулась в дом, чтобы забрать собаку. Но ни Мадди, ни Гарри не нашла.

Джек с Дайаной были в кухне. Проходя мимо кухонной двери, она услышала их смех. И этот звук камнем лег на сердце. Надо забрать собаку и побыстрей уезжать. Сердце переполняли рыдания.

— Мадди? — поднявшись по лестнице, окликнула она малышку. Никто не ответил. — Гарри?

Тишина.

Брайони заглянула в туалет, он оказался пустым. Ладно. Наверно, они ушли из дома. И она вышла в сад. Смеркалось.

— Гарри!

Никакого Гарри. Но зато она увидела маленькую фигурку, медленно идущую к ней из-под навеса для сена.

— Мадди?

Девочка, сгорбившись, приближалась. Брайони заметила, что она плакала, и подождала, пока Мадди подойдет. Та сделала еще несколько шагов и остановилась.

— Она говорит, что моя мать может приехать и забрать меня.

Мадди стоило больших усилий произнести эти слова.

Брайони подошла и обняла девочку, потом плюхнулась прямо на землю и притянула Мадди к себе.

— Чепуха! Если ты думаешь, что Джек позволит тебе уехать, то ты просто огрызок сандвича после пикника. Чушь и ерунда! Мне неприятно это говорить, Мадди, солнышко, но, по-моему, Джек любит тебя гораздо больше, чем мама. И теперь, когда ты с ним, он никогда не отпустит тебя. — Она улыбнулась. — Джек потратил целое состояние на твою спальню. Думаешь, он стал бы это делать, если бы собирался позволить тебе уехать в Штаты?

Мадди задумалась, и взгляд ее потеплел, зажегся надеждой.

— Он и правда много потратил…

— Без сомнения, много!

Брайони благословляла шелковые шторы и балдахин.

Мадди вздохнула.

— Дайана говорит, что моя спальня глупая. Она думает, я глупая…

— Все правильно. Мы глупые.

— Мы?..