Прислушайтесь к городу…

У Татариновой помутилось в глазах. А в голове билось: «Недаром Игорь предчувствовал… А может, не все говорил?.. Господи, неужели?.. Сейчас явятся с обыском и все отберут… Нет! Только не это!»

— Куда же нести? — скорее для себя, вслух произнесла Вера Борисовна.

— У вас есть надежные люди? — в свою очередь спросила посетительница. — Знакомые или дальние родственники?

— Надо посоветоваться с Игорем Алексеевичем, — взялась за ручку двери Татаринова. — Позвоню…

— Да вы что! — выпучила глаза женщина. — Какой совет? Его не подпустят к телефону… Неужели вы не понимаете?

— Да, да, да, — сокрушенно произнесла Вера Борисовна. — Игорь предупреждал меня, чтобы я по телефону была осторожной…

— Вот видите… Ну, я пошла… А вы не теряйте ни минуты…

Татаринова проводила женщину до входной двери. А когда зашла в комнату, дочери чуть ли не в один голос спросили:

— Что случилось, мама?

На Вере Борисовне, что говорится, не было лица.

— Беда, доченьки… Выручайте…

И она коротко рассказала, какую только что узнала новость.

— Я знаю, куда нести, — заявила Стелла.

Если ее сестра Ира тоже страшно перепугалась и находилась, можно сказать, в шоке, то Стелла не растерялась.

— У мужа есть приятель, — пояснила она. — Художник. Парень не от мира сего… Не будет ничего расспрашивать… У него есть дача, ну, что-то вроде мастерской… Главное, за городом… Милиции и в голову не придет искать у него…

На том и порешили.

— И все же, — сказала Стелла, — надо связаться с папой.

Она сняла телефонную трубку.

— Ты что! — в ужасе замахала на нее руками мать.

— Я ничего не буду говорить прямо, — успокоила Веру Борисовну дочь. — Может, отец сам догадается, что и как сообщить…

Она решительно набрала номер мастерской. Ответила женщина.

— Игоря Алексеевича можно? — попросила Стелла.

— Нет его! — грубо ответили на том конце провода, и в трубке послышались короткие гудки.

Деньги и ценности складывали в сумку младшей дочери.

Вера Борисовна достала из дивана пачки с крупными купюрами — всего 23 тысячи рублей. Затем стала доставать из трельяжа драгоценности: двое золотых часов с браслетами стоимостью 1700 рублей, три мужских перстня (тоже из золота) на сумму в 2100 рублей, три золотых кольца с бриллиантами — более 5 тысяч рублей, золотые царские червонцы.

— А шубы, дубленки? — спросила Ира.

— Отец сказал: только деньги и ценности, — ответила Вера Борисовна.

У нее самой разрывалось сердце, когда она открыла шкаф. Там висели дубленки, шуба из норки, соболевый палантин, который она так ни разу и не успела надеть.

— Неужели все это заберут? — с отчаянием произнесла младшая дочь.

Будь воля Веры Борисовны, она набила бы не один чемодан хрусталем, дорогой одеждой, антиквариатом. Но приказ мужа…

— С богом, доченька, — в слезах сказала Татаринова, когда Стелла, одевшись и взяв в руки сумку, пошла к выходу.

Провожала ее Ира. Она машинально глянула на часы: двенадцать тридцать…

С того времени, когда в квартиру позвонила женщина, прошло всего полчаса.

Закрывая за Стеллой дверь, Ира увидела внизу на лестнице двух мужчин.

«Неужели к нам?» — в испуге подумала она, а матери негромко сказала:

— Знаешь, мне показалось, что там — из милиции…

Вера Борисовна не успела даже ответить — раздался дверной звонок. Татаринова открыла. В квартиру вернулась бледная Стелла. Без сумки.

— Идут к нам… Из ОБХСС, — еле выдавила из себя старшая дочь. — С обыском… Сказали, чтобы никто из квартиры не выходил…

Вера Борисовна чуть не упала в обморок. Ее отпоили валерьянкой.

Началось томительное ожидание.

По словам Стеллы, как только она вышла на лестничную площадку, тот мужчина, что повыше ростом, строго спросил:

— Вы из квартиры Татариновых? Дочь Игоря Алексеевича?

— Да, — только и могла вымолвить Стелла.

— А что у вас в сумке? — последовал вопрос.

Все произошло настолько внезапно, что молодая женщина, растерявшись, призналась:

— Деньги… Ценности…

— Сумочку прошу отдать нам, — властно приказал высокий. — А сами возвращайтесь назад в квартиру и ждите. Будем производить обыск.

Стелла без слов повиновалась.

Высокий мужчина дал указание другому, пониже, пригласить понятых…

Три женщины сидели полчаса, час, другой. Никто в квартире не появлялся. К телефону боялись даже притронуться. И вот так — в неведении и страхе — просидели они до вечера.

Игорь Алексеевич обычно возвращался с работы в четыре. Но минуло пять часов, шесть, а его все не было. Вера Борисовна ходила по квартире сама не своя.

В семь часов вечера пришел Игорь Алексеевич.

— Тебя отпустили? — бросилась к нему жена.

— Кто? — недоуменно спросил Татаринов.

— Милиция… Милиция…

— Какая милиция? — поразился Игорь Алексеевич. — Я ездил за город, вот и задержался…

Жена и дочери, перебивая друг друга, рассказали о визите с его работы бухгалтера, об изъятии сумки с ценностями…

Татаринов схватился за левую сторону груди и опустился на диван.

В мастерской никакой милиции не было, обыск не производился, цех не закрывали. Игорь Алексеевич никого домой не посылал. Стало ясно, что Татариновы оказались жертвой мошенников.