Прислужник своего «Естества»

Распахнув створку, Андрей обнаружил на обратной стороне мощную щеколду: не меньше, чем из двадцатимиллиметровой стальной пластины, шириной с ладонь. Ого! Как же они её…

А-а, вот: сквозь щель между створками — ацетиленовой горелкой. А с другой стороны? Отлично! Запас у щеколды есть! Так что если что — запереться снова можно! До следующего раза. Только… Поможет, если снова не принесут горелку!

Внутри, естественно, оказалось темно — хоть глаз выколи. Но просовывание внутрь руки с фонариком показало только тамбур, и вторую дверь примерно в пяти шагах от первой. Логично. Чтоб не выпускать зря тепло из комплекса. Конечно, когда оно там есть. Антарктида, конечно — не космическая станция, но сходство, несомненно, имеется — и тут и там враждебная и агрессивная внешняя среда. Хотя…

Температуру здесь, в самой пещере, он оценил бы градусов в минус пять. Тепло. Ну, сравнительно. А вот в тоннеле было не выше минус двадцати…

Андрей махнул рукой своим. Те, аккуратно двигаясь по оставленным им через каждые десять шагов вешкам из консервных банок, потащили нарты к нему. На месте остались только сани самого Андрея — он приказал их не трогать. Да и то: они были самыми тяжёлыми, и дамы так и так не потянули бы их. Разве что — все вчетвером.

Впрочем, подумав, он двинулся и сам навстречу женщинам. На полпути они встретились. Андрей буркнул Анне, с перекошенным от натуги лицом возглавлявшей сейчас отряд:

— Ни в коем случае не сходите с тропы! И внутрь тамбура без меня — ни ногой!

— Поняла. — она пыхтела, как паровоз, — Не сойдём! И — не сунемся!

Андрей подумал, что работой на тренажёрах некоторые из его дам могли бы заниматься поплотней: потому что если б были потренированней, не пришлось бы сейчас так устать. Впрочем, Магда и Элизабет не выказывали признаков усталости. Хотя тащили, как каторжные, целых шесть часов. Что говорило и об отличной физической форме, и о выносливости. А если честно — Андрей не ждал, что они преодолеют двадцать с небольшим километров по ледяному тоннелю так быстро: за один фактически переход! С небольшими, буквально пятиминутными, остановками. Ну, и плюс остановка — на червей.

Но сейчас нужно расположиться внутри. И найти место, где можно согреться. И поесть. И переодеть промокшее насквозь нижнее бельё.

А для этого нужно хотя бы войти. О том, что может ожидать их там, за вторыми дверьми тамбура, он и думал, пока волочил, матерясь про себя, свои тяжеленные нарты к открытым воротам шлюза. Женщины уже ждали его. Снаружи. Он сказал:

— Магда. Расскажи-ка подробней про бревно.

— Ну как — бревно… Собственно, оно только по виду — так выглядит. Но, по-моему, сварено из бочек. Металлических. Литров по двести. И снаружи всё утыкано острыми шипами — со стороны, которая была обращена к нам. В длину оно… ну, верней — в ширину: во всю ширину прохода. И с потолка сорвалось, когда, Ванесса, моя заместительница на тот момент, наступила, как я сейчас думаю, на какую-то панель в полу.

— Понятно. Вы… Оставили его в том положении, как оно… Сорвалось?

— Ну да. Так оно, наверное, и висит. Потому что двое были убиты на месте, и ещё одна умерла через полчаса. Ту женщину, что оказалась ранена не сильно, а только получила сильный удар, удалось спасти. Но на обратную дорогу тогда у нас ушло пять часов: мы выкинули с нарт всё лишнее, и везли только людей! Бежали изо всех сил!

— Я так понимаю, что лишнее — это продукты, инструменты, и прочее очень полезное снаряжение?

— Да.

— И где же оно?

— Это я приказала позже приехать и забрать его. — Анна сейчас явно испытывала сожаление. Андрей сказал:

— Разумно. Добро не должно пропадать. Жаль только, что не оставили тогда вешек, по которым прошли к двери… Но довольно тянуть. Лезть внутрь всё равно придётся. Так что держитесь-ка вы пока снаружи, а мы с Элизабет попробуем взглянуть: вдруг там есть ещё какая-нибудь коварная фигня. То есть — ловушка.

— Ты что: вот так, с голыми руками, и полезешь?

Андрей повернулся к Магде. Похоже, девушка к нему… Прониклась. Но мешать…

— Нет. Я полезу во всеоружии, — он похлопал себя по груди, где проходил ремень от карабина, поправил пояс, где имелись ножны со здоровущим охотничьим ножом, и показал топор, зажатый в другой руке, — Но не думаю, что здесь остался кто-то, кто перезарядил чёртово бревно снова на потолок.

— Я не это имела в виду, — Магда нервно фыркнула, — А то, что наступать снова на пол так и так придётся. И чем ты планируешь защищаться от… Пассивных ловушек?

— А ничем. Поскольку надеюсь, что они закончились как раз — бревном. Да и вообще: нацисты были завзятыми прагматиками. И не стали бы оснащать свои жилые уровни и коридоры — лишними ловушками. Так ведь можно и своих людей, рассеянных или просто — забывчивых, потерять. Ну, пожелайте мне ни пуха.

— Чего?

— Что, трудно — просто сказать: «ни пуха ни пера»?

— Нет. Не трудно. Вот: ни пуха ни пера!

— К чёрту! — Андрей развернулся ко второй двери. Анна проворчала:

— Наверняка какой-нибудь дурацкий старинный мужской охотничий ритуал.

Андрей кивнул, не поворачиваясь:

— Точно! Точно. А что самое удивительное — помогает!